Милые чудовища

Просматривать всю человеческую жизнь слишком утомительно даже для такого сверхинтеллектуального магического существа, как сфинкс. Поэтому Дуся, следуя наставлениям своих старших сородичей, всегда ныряла только в ключевые моменты, особо важные для личности, их пережившей.

Душой крадущийся за ней, в общем-то, не такой уж глупый человек был до сих пор в одном-единственном событии. Сфинга чуть шевельнула усами, настраиваясь на нужную волну, и с головой окунулась в чужие воспоминания.

* * *

— Ну что, как думаете, сгодится для полугодового экзамена? — обеспокоенно спросил Викула Кириллович.

Профессор Телятников был неимоверно толст, и, когда склонялся над своими учениками, тем казалось, что солнце заслонила гигантская туча. Вместе с тем он, как и многие полные люди, обладал если не добрым, то точно добродушным характером. Есть у еды такое особое свойство — приводить любое живое существо в умиротворенное состояние. Венедикт Брюшков, студент второго курса Царской академии магических искусств, от ответа которого сейчас зависела судьба многих его однокурсников, знал об этом не понаслышке.

— Вполне.

Перед лохматым пареньком лет восемнадцати лежал, положив приплюснутую морду на передние лапы, странного вида кот. Издали его можно было принять за пантеру, но стоило свету упасть на темную шерсть чуть под другим углом, как оказывалось, что это не шерсть вовсе, а плотная мелкая чешуя с зеленым отливом.

— Отлично! — Профессор накинул на шею чудовища ошейник с черными камнями и как незначительной игрушкой щелкнул магическим замком. — Спасибо за помощь! Естественно, на теоретический экзамен можете даже не приходить. Ведомость я и без вашего присутствия оформлю.

Студент завистливо закусил губу. Он был готов хоть десять раз сдать этот треклятый экзамен лишь за толику магии, позволяющей справляться с артефактами.

Викула Кириллович гримасу отметил и, казалось, раздумал покидать экзаменационную аудиторию. Толстяк тяжело вздохнул и оперся о кафедру, которая тут же жалобно скрипнула, едва выдерживая оказанное ей доверие.

— Господин Брюшков, я, конечно, не ваш куратор, но позвольте на правах старика дать совет. Уходите отсюда, не тратьте в академии свое время и свой талант.

Венедикт задиристо вскинул голову, на секунду вообразив, что преподаватель издевается. Какой талант? Это у него-то, не сумевшего найти в себе и крохи магии? У него, получившего предупреждение от деканата, что иначе как со справкой о прослушанном теоретическом курсе выпуститься не сможет?

— Подумайте, молодой человек, есть зоологический факультет в Петерградском университете, Ветеринарное училище, в конце-то концов! Если вы не слишком щепетильны по поводу своего общественного статуса…

Веня лишь упрямо мотнул головой и погладил по чешуе животное, лежащее перед ним.

— А я смогу увидеть в ветеринарном училище серпопарда?

Такого вопроса Телятников не ожидал. Впервые в его практике ему попался столь странный студент, способный ввести в транс криптиду без всякой магии. Ни один из преподавателей не знал, что делать с упрямцем. И гнать из академии не выгонишь, Венедикт Брюшков занимал свое место совершенно законно, на правах сына магически одаренного отца.

— Ну как знаете…

— Можно я отведу его в вольер и покормлю? — с энтузиазмом воскликнул юноша. Не дожидаясь ответа, он прицепил к ошейнику серпопарда тонюсенький поводок и потянул животное к выходу.

Профессор Телятников проводил студента и чешуйчатого кота взглядом, вздохнул и покачал головой.

— Эй, господин Брюшков, далеко ли путь держите?

На улице уже смеркалось, и Венедикт не сразу понял, откуда доносится голос, но сразу узнал его хозяина — Аполлон Светлов, высокий стройный (на зависть) юноша, невесть за что взъевшийся на бесталанного сокурсника едва ли не с первого месяца учебы.

— Неужели чистить конюшни? — А это уже Гореслав, его зверообразный приспешник.

Венедикт опустил голову, подтащил парда ближе и пошел через двор академии, не обращая внимания на обидные выкрики.

— Брось, Гора, разве такой знатный специалист может чистить конюшни? Давайте мы вам поможем. — Аполлон вынырнул откуда-то сбоку и дернул за поводок.

— Не надо. — Веня успел отшатнуться, но тут же был схвачен железными ручищами за плечи.

— Ну как же не надо? — Светлов уже беспрепятственно перехватил поводок и с большими предосторожностями отстегнул его.

Предосторожности оказались излишни: несмотря на угрожающую внешность, серпопард был существом вполне безобидным даже без ошейника (не мантикору же брать для экзамена второкурсников?) и характером напоминал скорее ящерку, из всех удовольствий у которой — возможность зарыться в песок или погреться на солнышке. Внушительные когти чудовища предназначались единственно для того, чтобы без особых усилий забираться по вертикальным поверхностям.

— Ну же, пошел отсюда! Пш-ш-ш! — топнул ногой на криптиду Аполлон. — Иди!

Серпопард припал к земле, замер и не двигался. Ошейник, посверкивавший на нем, был предназначен именно для того, чтобы животное не сбежало, а не для снижения агрессии, как у большинства других крупных монстров.