Миллионы парсек: Остановить явь

— И все же, они выжили… Они выжили, а не вы! И я жалею, что упустил свой шанс, — с обидой проговорил Бесхор, глядя прямо в глаза своему отцу. — Честное слово, я всегда завидовал и Дайкону, и Карсаду. Не они мне, а я им. Смотрел, завидовал и думал: как разрушить Олеом, что бы оно стало моим, — он рассмеялся. — А Карсад и Дайкон берегли не империю, нет! Сыновей Карсада, его дочь, а теперь внучку… Чем же мы-то хуже, отец? Почему мы не можем радоваться жизни?!

— Так иди! — бросил с теплотой Правитель за столом. — Иди! Но дождись хотя бы, когда это тварь с Черной Дыры, этот червяк, которого мы приготовили для тебя, созреет, когда он станет покорным и послушным. Он сможет тебя защитить!

— Этот жалкий червяк — пародия на демона! — рассмеялся Бесхор с обидой. — Мне нужен настоящий демон, а не этот монстр, который выставит меня на посмешище перед всеми Правителями! Что он может?! Да, когда-то ты был сильным, но времена изменились. Даже демон стал для тебя и твоего Аграба проблемой…

— Нет, времена все те же. Не выкради Карсад Катрин, дочь Каброса, который тогда возглавлял один из кланов перкаров, где бы он был?! Мы все еще в силе, сынок! — строго внушил Правитель Богрук, расправляя плечи и засмотревшись в окно. — И по-прежнему решаем, кто будет жить, а кто уйдет. Как бы Карсад не сопротивлялся, мы его приговорили, а с ним уйдет его семя. Содружество Зандран и Олеом не смогут нам противостоять. И мне нужна девчонка, чтобы вырвать им жало. Разве я не любил тебя и мать?! Мы радуемся жизни, и твоя мать, и Вальтрс, и Грезрат. Мы делаем свое дело и все, о чем мы мечтаем, не за горами! Что ты будешь делать один?! Все демоны ищут тебя. До конца дней ты будешь прозябать в своей империи, Бесхор.

— Это единственное, что меня удерживает, — покачал головой Бесхор. — И ты это знаешь!

— Сын, — Правитель Богрук вышел из-за стола, приблизившись к Бесхору и остановившись перед ним. — Ради тебя, ради твоей матери, ради семьи, кроме которой у меня нет ничего, я иду на такие жертвы. Однажды ты поймешь это… Я понимаю, ты напуган, но у нас есть то, что может поставить на колени любую галактику! У тебя самая крепкая армада, какой нет ни у одного Галактического Совета!

— Но зачем тебе понадобилось убивать моего демона? — с горечью проговорил Бесхор. — Я же покупал их для тебя! Сотнями, тысячами! Сколько ты просил!

— Твой демон всегда был слаб, я сожалею, что не убил его раньше, — Правитель Богрук снова ласково взглянул на Правителя Бесхора, покачав головой, развел в недоумении руками. — Я могу достать демона, сотню демонов, но не хочу тебя потерять, только и всего. Я даже согласен отдать тебе Аграба, но и он не сможет противостоять тем демонам, которые объявила нам войну. Ты проявил слабость, и ты должен это исправить! Разве ж я заставлял тебя ублажать Правителей, подсовывая им игрушки?! Ты сам выдал себя и перед демонами, и перед Правителями, поставив наш план под угрозу!

— А ты? Ты не боишься, — раздосадовано бросил Бесхор.

— Возьми любую стаю, в которой самцы убивают. Но стоит однажды напасть чужаку, и вся стая будет искать ему смерти. Мы с Аграбом не нападаем на стаю, довольствуясь объедками, используя в своих экспериментах тех демонов, которые, как обраки, никому не нужны. Это проигравшие и приговоренные к смерти. Да, я беру их плоть, но кормлю их после, чтобы они могли жить. И тот, кто принес мне клятву, вошел в число избранных! Я прикрою тебя, мой демон прикроет тебя, но не жди, что мы будем слушать твой бред о незнании законов. Не раздражай нас, Бесхор! — голос его изменился, теперь он был угрожающим.

— Тебя всегда боялись, даже мать… Вы друг друга стоите, — рассмеялся Бесхор. — Оба живете где-то там. Вам и звезды-то не нужны, разве потешить самолюбие. У тебя целая галактика, но что она представляет собой? Кто из людей мог бы сказать, что ты их Правитель? Здесь нет людей, здесь только Боги и шавки, которые вершат их судьбы. Ты наказан за то, что вместо медуз охотился на обраков, заведомо зная, что им не спастись, но так далек от понимания!

— Эти шавки держат в страхе сорок галактик, двенадцать из которых были твои, — истерично взвизгнул Правитель Богрук, заставляя замолчать Бесхора. — Твоя мать всегда была умница, иначе твоя империя давно бы развалилась, — отец Бесхора вернулся за стол. — У меня есть народ, и я отношусь к нему с любовью. Я помню, что сила не прощает лишь одного — насилия над собой. А сила других Правителей — моя пища. Если им угодно, пусть бросают ее на ветер.

— Простите, мой Повелитель, но я все еще тут и жду. Вы, очевидно, забыли обо мне? — напомнил о себе третий Правитель. — Правитель Богрук, может быть, ты заплатишь?! А то жалкое твое нытье начинает действовать на нервы! Еще раз простите, мой Повелитель, но я начинаю сомневаться, что мы поступаем правильно, позволив твоему сыну принять на себя флот.

— Амлахрат! Уж не думаешь ли ты, что я доверю флот тебе?! — строго и с презрением бросил Правитель Богрук, заставив Правителя Амлахрата сжаться.