Миллионы мертвеца

Заднее колесо всё же сорвалось с мостового настила и увязло во впадине, где начинался обрыв. Джип забуксовал, ревя мотором. Чак оглянулся. «Нива» быстро приближалась.

Бандит вытер рукой мокрое лицо, оттолкнул полумёртвого Гогу и надавил на газ. Мотор яростно взревел, внедорожник затрясло, он стал медленно выбираться из ямы.

Казалось, целая вечность прошла, пока колесо, наконец, не высвободилось и джип не рванулся вперёд.

— Стоять! — гаркнуло из динамика «Нивы».

Тишину разорвала автоматная очередь. Пули решетили обшивку и вышибали остатки стёкол. Чак, пригибаясь, достал пистолет.

Гога нашарил упавший нож и опять начал подниматься. Тратить на него пулю не хотелось, их и так оставалось мало.

— Уймёшься ты, падла? — И Чак с размаха ударил его рукояткой пистолета по виску.

Это был смертельный удар. Бывший напарник, захрипев, рухнул ему под ноги и затих навсегда.

Вглядевшись в зеркало, Чак вдруг обнаружил, что погони нет. «Нива» остановилась у моста!

За поворотом показался очередной городок. «Троицкое» — прочитал бандит на указателе. Он промчался по спящей улице и вырулил на перекрёсток. Притормозил, раздумывая, куда бы свернуть. Слева дорога выглядела хуже, чем впереди и справа. По ней явно ездили реже, и она уводила куда-то в лес. Может, на ней удастся затеряться? Чак свернул влево.

Городок остался позади. Дорогу почти сразу обступили деревья. Вскоре она стала настолько плохой, что бандит уже жалел, что выбрал её. Он переехал по дощатому мосту какую-то мелкую речушку. За ней лес стал ещё глуше и темнее. Шкала расхода топлива показывала, что бензин почти на нуле. Бандит ругался. Возвращаться в Троицкое, чтобы поехать другим маршрутом, было поздно — не хватит бензина, да и опасно — можно напороться на милицию. Оставалось одно: ехать дальше, надеясь куда-нибудь приехать, а там видно будет.

Слева, между деревьями, показался слабый просвет. Здесь от дороги отходила узкая, едва заметная колея. Бандит снова затормозил, с минуту вглядывался в конец колеи, пытаясь рассмотреть, что там такое, и, так ничего и не рассмотрев, всё-таки повернул туда.

Никогда ещё Чаку не приходилось ездить по таким ухабам. Езда была похожа на качку во время шторма. Джип переваливался с боку на бок и постоянно буксовал в лужах. Над колеёй смыкались ветви деревьев. Темнота подступала со всех сторон.

Чак остановился. Стеная от боли, вылез из джипа, обошёл его и раскрыл заднюю дверь. Вытащил чемодан. С раненой ногой он далеко не уйдёт, добычу придётся спрятать где-то здесь, поблизости от колеи.

Идя с чемоданом сквозь подлесок, Чак боролся не столько с болью, сколько с подступавшим обмороком. В кармане у него лежали две ампулы с наркотиком. Это были последние ампулы, и он берёг их на крайний случай. Ещё неизвестно, что ожидает его впереди.

Оставив чемодан в зарослях, он вернулся к джипу и залез в кабину. Топливная шкала показывала, что бензина больше нет, но мотор, как ни странно, завёлся. Джип вразвалку пополз вперёд.

Глава 4

Три милиционера выскочили из «Нивы» и подбежали к берегу. «Жигули» полностью ушли в воду. Поверхность реки пузырилась в месте падения.

Сержант Ширяев, сорвав с себя бронежилет и куртку, ласточкой бросился с обрыва. Через полминуты над водой показалась его голова.

— Двери заклинило! — крикнул он, отфыркиваясь.

Он снова нырнул, и не показывался почти минуту.

— Открыть невозможно! — послышался, наконец, его крик. — Принесите молоток, попробую выбить стёкла!

Сержант Онуфриенко доложил ситуацию в дежурную часть. Ему ответили, что к мосту сейчас направится машина со спасателями, а они пусть догоняют джип.

Милиционеры посовещались. Онуфриенко и младший сержант Дреев запрыгнули в «Ниву», а Ширяев остался нырять к затонувшим «Жигулям», надеясь всё-таки спасти людей.

На остановку ушло минут семь. Преступник не мог уйти далеко, к тому же у милиционеров были веские основания полагать, что он ранен.

Онуфриенко пристегнул к автомату магазин с полной обоймой.

— Замочу его, суку! — сказал он злобно.

«Нива» сорвалась с места.

Заморосил дождь. В небе среди туч временами проглядывал ущербный месяц, скудно подсвечивая пустынную дорогу и унылые совхозные поля.

В Троицком «Нива», как совсем недавно джип, остановилась на перекрёстке. Окно ближайшего дома светилось, и в нём виднелся силуэт мужчины. Услышав шум двигателя, бородатый обитатель дома отвёл штору и выглянул.

Дреев выскочил из машины.

— Вы видели джип? — крикнул он, обращаясь к бородачу. — Такую здоровую чёрную машину с разбитыми окнами?

— Туда поехал, — рука мужчины показала в сторону леса.

— Точно? — радостно удивился милиционер.

— Точно.

Дреев снова запрыгнул в «Ниву».

— Он поехал на Шабаново, а там тупик! — крикнул он напарнику. — Отлично! Там мы его и возьмём!

До моста через ручей, и дальше, до самого Шабаново, дорога была пустынна.

На въезде в деревню Онуфриенко затормозил. Дорога кончилась. За избами тянулись овражистые поля, за полями чёрной стеной стоял лес. Джипа нигде не было. Онуфриенко выругался.

— Слушай, он мог влево свернуть, — догадался Дреев. — Там есть колея в лесу.