Миллионщица

Он горько усмехнулся и замолчал.

– Сами вы кого-нибудь подозреваете в том, что произошло?

Турецкий намеренно не заговорил об убитой девочке. Будучи сам отцом, и тоже дочери, правда, уже девушки скорее, чем девочки, он инстинктивно старался оберегать чувства Стулова.

– Если вы имеете в виду моих конкурентов на рынке – нет, никого. Больно об этом говорить, но мне вообще некого подозревать, кроме… Кроме собственной жены… Но даже ее я не в состоянии заподозрить в убийстве Маринки, это… это уже слишком… Или я опять ошибаюсь?

…Все произошло настолько быстро и естественно, на том самом деловом приеме, устроенном Ильей, словно и впрямь было заранее запрограммировано ее Судьбой.

Уже после отъезда Катьки, которая – надо же! – не сочла даже нужным с ней попрощаться, Лариса, предупредив мужа, пошла наверх – подправить макияж.

Миновав свою спальню и оказавшись в ванной комнате, она для начала плеснула себе в лицо холодной водой из-под крана, чтобы немного снять овладевшее ею возбуждение. А когда подняла голову к зеркалу, увидела за своей спиной Сергея и ахнула… Он не дал Ларисе прийти в себя. Им в тот момент, который она позднее вспоминала много раз с неизменным волнением и восторженностью, владела ничуть не меньшая страсть, чем Ларой.

Молча, почти грубо развернув к себе женщину, он впился в ее полуоткрытые в восклицании губы, и Лариса буквально упала в объятия Красных, который нетерпеливо овладел ею прямо тут, в ванной, при распахнутых настежь дверях спальни. Его первое слово – «Прости…» было произнесено уже после того, как их первое соитие осталось позади и она, застонав от не испытанного ею никогда прежде наслаждения, спросила в ответ: «За что?.. Я… Я люблю тебя…»

В этот момент внизу, в гостиной, Велена, от которой не укрылось то, что Сергей проскользнул наверх вслед за хозяйкой, поколебавшись, подошла к Илье с каким-то пустяковым вопросом относительно фуршета, организованного для гостей. И отвлекла его этим разговором вплоть до момента, когда раскрасневшаяся, дрожавшая от волнения Лариса, спустилась вниз и явно через силу вернулась к своим обязанностям хозяйки вечера. Этот эпизод никто из гостей не заметил – как не заметил его и сам Стулов. К тому времени, когда ему понадобилось пообщаться со своим партнером, Сергей уже был внизу, и казалось, его полностью поглотил разговор с одним из приглашенных бизнесменов, на которого оба они с Ильей рассчитывали в качестве одного из поставщиков.

Когда уже глубокой ночью, после того как все гости, включая супругов Красных, разъехались, Илья попытался лечь в постель жены, Лариса отговорилась внезапно случившимися «проблемными днями».

«Все, что угодно, только не это, – думала она, лежа затем одна в полутьме своей спальни. – Во всяком случае, сегодня…» Прикрыв глаза, Лара снова и снова, с возбужденно колотящимся сердцем, проигрывала мысленно эпизод в ванной и, главное, то, что ей сказал Сереженька (именно так, «Сереженькой», она и звала его с того вечера про себя и когда они оставались с ним наедине).

«Неужели я влюбилась, наконец-то, по-настоящему влюбилась? – думала она, переворачиваясь с боку на бок на ставшей вдруг неудобной постели. – Господи, как я его хочу… Безумно хочу!.. Он сказал, что позвонит завтра, что мы встретимся по-настоящему, в другом месте. Неужели у них дома? Не может быть… Хотя Велена ведь говорила, что они давно уже друг другу чужие люди? Все равно, у них дома – это ужасно, я не смогу… Или смогу?.. Нет, не смогу…»

Именно в ту ночь Лариса и вспомнила об еще одном свадебном подарке мужа, сделанном им уже после регистрации: Илья тогда торжественно вручил ей электронную банковскую карточку счета, открытого им на имя жены, одновременно шутливо посоветовав приберечь эти деньги «на черный день». Сумма была, надо сказать, по ее теперешним меркам, не бог весть какая: всего-то шестьдесят тысяч долларов. Но на однокомнатную квартирку где-нибудь не в самом престижном районе города должно было хватить и еще остаться. А ей и надо было «не в самом престижном». Чем дальше – тем лучше! При наличии собственных колес значения это не имело, главное – иметь жилье там, куда ее супругу и мысль не придет сунуться…

Лариса в очередной раз крутанулась на ставшей жаркой постели и очень некстати вспомнила ухмыляющееся лицо Ильи, когда он шутя произнес эти слова – мол, на «черный день».

Тогда любая мысль о возможном разводе с ним казалась действительно глупой шуткой, чем-то абсолютно нереальным. А сейчас?.. Ответа на этот вопрос Лариса пока не знала.

В соответствии с брачным контрактом в случае развода ей доставалась городская квартира и еще такая же сумма, как на подаренном счету в долларах. И то, если развод состоится по инициативе Ильи. Если же виновницей окажется она, то ничего, помимо драгоценностей, подаренных супругом в процессе семейной жизни, она не получит. Конечно, драгоценности он ей дарит великолепные, дорогие, но… С какой стороны ни посмотри, все равно, не дай бог что – остается, в сущности, с грошами… Правда, есть еще новое завещание.