Миллионер

«Да, именно сейчас самый благоприятный момент. Когда слуги народа займут новые кабинеты или останутся в старых, жди лихорадочной активности – каждый будет доказывать свою нужность и незаменимость. Веров уже предупреждал, что будет ажиотаж по поводу коррупции. Чиновники вдруг прозреют. Новые аресты, сведение счетов, разборки. Вот тут легко попасть под раздачу. Значит, кровь из носа, но нужно успеть до инаугурации. Сейчас, как пересменка в пионерском лагере, одни уехали, другие еще не заселились. Вот в это время самые ценные вещи из лагеря и пропадали. Ладно, про Максимова пока забудем. Все внимание Крюкову и, конечно, Дронову. Хорошо хоть он в изоляторе под следствием».

Увидев замигавшую лампочку на телефоне – звук был выключен, чтобы звонки не мешали слушать оперу, – Рюмин ловким жестом подхватил трубку и услышал знакомый голос Верова.

Он хотел сказать, что сам собирался ему позвонить, но Веров его опередил:

– Дронова выпустили.

– На каком основании?

– Под подписку о невыезде. Установили наблюдение и охрану. Фактически он под домашним арестом. Считается ценным свидетелем.

– Ты же обещал, что он...

– Ничего не смог сделать. Выпустили.

– Очень плохо. Наши планы?

– Пока не знаю, – сказал Веров. – Встречаемся завтра.

«Именно это я и хотел предложить», – подумал Рюмин.

* * *

Для встреч в выходные дни Рюмин и Веров выбирали рестораны, которые не пользовались особой популярностью среди их деловых коллег и усердных завсегдатаев гламурной тусовки. Одним из таких мест был неприметный ресторанчик, затерявшийся в переулке за московской мэрией. Крутая лестница вела в подвальчик особняка, расположенного за металлической решеткой в глубине сада. Внизу гостей встретила миловидная китаянка и провела в небольшую комнату, обставленную довольно скромно, но светлую и уютную.

– Люблю этот тайванский ресторан, – доверительно сообщил Рюмин. – Посетители в основном китайцы. Из московской шатии-братии это место мало кто знает. Бродят стадом по одним и тем же заведениям. Я его открыл совершенно случайно.

– Вообще все самое приятное происходит случайно, – поделился своим открытием Веров.

– Да, метко сказано. Очень вкусно – тайванская кухня похожа на южнокитайскую. Много рыбы и специй.

– Мне нельзя острое, – возразил Веров.

– Здесь легко ориентироваться в меню. Напротив каждого блюда нарисованы красные перчики. Чем больше перчиков, тем острее. Перец полезен – дает жизненный тонус, стимулирует сердечно-сосудистую систему.

– У меня гастрит и подозрения на язву.

– А мы закажем совсем не острые блюда, диетические – специально для тебя. А я возьму что покруче, соскучился по специям. – Рюмин постарался изобразить улыбку и осмотрелся.

Стены были украшены букетами из бумажных цветов и веерами. В зале было занято только два столика. За одним из них сидела молодая китайская пара. За другим пузатенькие раскосые бизнесмены неспешно вели деловые разговоры, не обращая внимания на окружающих.

Еда оказалась действительно великолепной и совсем не острой. Сладостно причмокивая, Веров особенно высоко оценил нежную белую рыбу с миндалем в лимонном соусе.

– Лучше всего хозяйке удались шпроты, – пошутил Валентин Борисович. Настроение у него было смутное.

– Ты сам-то шпроты любишь?

– Раньше любил, а недавно попробовал – не понравилось. Масла много, вкус какой-то неестественный. Отвык, наверное.

– Да, эти прибалты все чудят, памятник снесли, распоясались, – не совсем к месту заметил Веров.

На сомнительных шпротах, упомянутых Рюминым, вообще-то значилось, что произведены они в родном Калининграде, но Валентин Борисович из патриотических соображений не стал опровергать справедливое возмущение своего собеседника.

– Ты сказал, что Дронова выпустили из изолятора. Как это случилось? Кто настоял? – перешел к сути вопроса Рюмин.

– Мутная ситуация. Точной информацией не располагаю. Либо появилась третья сила, – Веров сделал паузу и выразительно посмотрел на насторожившегося Рюмина, – но это маловероятно. Либо Дронов поторговался и все же сдал финансовые проводки, а заодно и Крюкова.

– Получается, что мы не успели. Дронов откупился. Но как? Он знал коды к зарубежным счетам?

– Да, знал, а мы до сих пор не знаем.

– А если он деньги уже слил? Мы можем проверить?

– Проверить – да, исправить – нет.

«Это настоящий провал. Профукать такие деньги. А этот язвенник – мать его! – обещал, что Дронов в изоляторе под контролем. Под чьим контролем, вот вопрос?» Рюмин с трудом сдерживался, чтобы не наговорить резкостей самонадеянному болтуну.

– Возможно, мы потеряли солидную сумму на теневых счетах, – безжалостно продолжал Веров. – Но это копейки по сравнению с активами компании. В принципе ничего драматического не произошло.

«Что он несет! Почему во власть попадают такие кретины? – страдал Рюмин. – Отказаться от денег, которые спрятал Крюков? Да ни за что! Он может говорить что угодно, но Дронова нужно искать. Справлюсь без него».