Миллион миров

– Сигнал связи идёт с корабля «Гаррак», на котором вы находитесь, – невозмутимо ответил ИИ. – Но рембот подсоединился к системам и перезапустил их, он не фиксирует ни одной живой формы на борту.

– Как?..

– Данных для анализа недостаточно.

ИИ говорил человеку и гобуру, гарранцам его слова были не слышны. Но старый Шави понял.

– Они не придут, – прошептал он тихонько и едва слышно. – Что-то не сработало, малыш. Они не успеют.

Только Лесси не верила, она озиралась, изгибая шею, покусывая губы клыками от боли в переломанной лапе.

– Придут! – бормотала она. – Они всё преодолели! Сейчас найдут нас, вот увидишь…

Но Лесси в кресле перед Одиссеем была мертва уже много лет. И с содроганием глядя на её высохшее, пустое лицо, Фокс видел, что они не пришли.

– Гамма, сравни даты, – заставил себя сказать он.

– Извлекаю корабельные логи. Дата крушения «Гаррака» по универсальному времени Великой Сети совпадает с датой первого инцидента в системе Зозуля, – ответил ИИ.

Последние силы разом схлынули из Фокса, как вода из проткнутого сосуда, руки повисли. Они отдали всё, что у них было, чтобы добраться сюда, добраться вовремя. Они победили обстоятельства, неизвестность, побили невозможные шансы. Но опоздали на семнадцать лет.

– Я не понимаю, – проговорил опустошённый и раненый Бульдог, веки которого резко моргали, сведённые судорогой. – Как это? С кем мы всё это время разговаривали? Где… Как…

– Одиссей, – тихонько спросила Лесси. – Что-то не получается? Вы… не сможете?

Ответить ей – было самое трудное, что Фоксу пришлось сказать за годы.

– Не получается, Лесси. Мы опоздали.

Он с силой вдохнул.

– Простите нас, пожалуйста. Прости.

– Ничего, – прошептала она и утёрла лапкой мокрую пасть, глаза поблёкли и смотрели в никуда. – Ничего. Вы всё равно потрясающие. Вы так старались. Вы столько преодолели. Пожалуйста, спаситесь сами. А мы просто уснём.

– Что означает этот жест, – сдавленно спросил Одиссей. – Лапы держат друг друга за запястье, с пропущенным между ними хвостом.

– Это жест благодарности, – принимая спокойный, готовый вид, ответил Шави. – «Скрести лапы перед тем, кому обязан жизнью, и подожми хвост».

Напротив Фокса сидели два мёртвых существа, которых он не сумел спасти, и их руки немо благодарили его.

– За что?! – прошептал он, хватаясь за голову. – За что?!

И вдруг понял.

– Связь. Связь!

Благодаря этой ненавистной аномалии, у них была связь сквозь семнадцать лет.

– Гамма, включай гипер-передачу через маяк Корпорации! Потребуй немедленный прямой канал с Гаррой, с близкими Шави и Лесси. Нужно найти его детей, её мать и бывшего жениха. Они должны поговорить напоследок.

Зелёные огоньки моргнули.

– Поиск и подключение могут занять время.

– Давай, Гамма, давай.

– Не мучай их лишней надеждой, – тихо проскрежетал Грай. – Осталось три-четыре минуты, они не успеют найти близких…

– Успеют, – сказал Одиссей.

Ведь он знал, что успеют. Два мертвеца сложили руки в благодарственном жесте – а значит, им было за что его благодарить.

– Шави, Лесси! Аномалия скомкала не только пространство, но и время. Вы потерпели крушение семнадцать лет назад. Мы влетели в аномалию на семнадцать лет позже. Всё это время, пока мы шли на ваш сигнал, пока разговаривали с вами, вы были давным-давно мертвы. Нам очень жаль. Но мы ничего не могли сделать. Наша миссия была изначально обречена.

– Вот оно что, – произнёс седошёрстный гарранец, но уже спокойно, без горя и почти без изумления. – Удивительная штука, вселенная. Надеюсь, вы сможете изучить аномалию и помочь другим в такие не попадать. Пусть из этого выйдет толк.

– Только не называйте её в нашу честь, – попросила Лесси. – Мы ничего не сделали. Назовите её в честь Кроши и Джом.

Последние минуты утекали в пустоту.

– Связь одобрена, – сообщил Гамма. – В ближайшие секунды начнут подключаться родственники.

– Помните, – торопливо сказал Фокс, – Для них вы пропали без вести семнадцать лет назад. У вас всего две минуты, пока воздух…

– Мама!!! – воскликнула Лесси, и в её голосе было всё: боль, радость, слёзы, жалоба и восторг. – Мамочка!!! Я так рада, что всё-таки тебя увижу, в последний раз!

Человек слушал, как они тараторят, ахают, восклицают и плачут; как голоса Лесси и Шави начинают прерываться и стихать. Как скулят родные, которые после семнадцати лет обрели их, чтобы через минуту потерять. Руки Одиссея сжимались и разжимались, невидяще скользили по стене и свисающим обломкам, не находя опоры, не зная, как быть. Лицо скорчилось в маске неверия, внутри ворочались бессилие и протест. Он не мог принять правду, разум заполонила одна и та же мысль: это неправильно, так не может быть, не должно.

Гарранцы завыли на много голосов, в их вое сплелись крик и плач, он резко оборвался. Одиссей слушал, как стихает сбивчивое дыхание двоих, которых он так и не узнал, и как наступает тишина. Он видел руки Лесси и Шави, сложенные в жесте благодарности – одновременно на экране и в мёртвой рубке прямо перед ним.

А затем связь с прошлым оборвалась. Осталось лишь настоящее для него и будущее для гарранцев, свершённое и невозвратное.