Миллион миров

Раздался взрыв и связь прервалась.

– Простите, – прошептал Шави. – Во имя слёз Беглеца, простите нас. Нам очень больно, что вы погибаете по нашей вине.

– Мы ещё не погибли, – сказал Одиссей.

– Слева! – крикнул Гамма, и человек успел заметить, как влетает в поток из крошечных острых осколков, мельтешащих в вечном танце вокруг ядра давным-давно расколотого метеора.

Они кружились грациозно и непринуждённо, поблёскивая гладкими сколами светло-красной породы, связанные каждый с каждым невидимым кружевом гравитации, уважающие массу каждого в общей гармонии полёта. И невежественный, неуклюжий человек левым боком обрушился в их вековой танец, пытаясь обогнать их в падении к финалу. Осколки с распростёртыми гранями встретили его.

Руки Фокса резко дёрнулись и сложились, закрывая голову, всё тело скрючилось в позу эмбриона – не готовые мышцы рванула боль. Он не сам успел среагировать, это Гамма взял под контроль ткань скафандра, и серые гранулы мгновенно сложили человека так, чтобы уменьшить разрушительный град по его телу. Одновременно все боковые гранулы пронизала вибрация, они осветились, превращаясь в микродюзы, и дали ускорение вправо. Из-за этого Одиссей прошёл по смертоносному потоку только бедром и коленом – светло-красные осколки мазнули, пронзая человека, уносясь назад уже тёмно-красными, сталкиваясь и разлетаясь во все стороны в хаосе разрушенного танца.

Перед градом ударов Фокс успел осознать, что сейчас грянет острая, множественная боль, и принял её стоически, равнодушно, как будто всё это было не с ним. Он закрыл глаза.

Джахар нагнулся и заглянул мальчику в лицо. Его оскаленная морда была восторженной, он светился от радости, широкая улыбка обнажала клыки, а в зрачках сверкали искорки счастья.

– Маленький принц, – прорычал он тихо и нежно, словно тигр, урчащий ласку на ухо своему потомству. – Грязное сердце.

Его могучая лапа подняла извивающегося мальчишку за шею.

– Как же я ждал момента, когда твоя удача закончится. Когда все отвернутся от тебя.

Лапа сжала тонкую шею, и мальчик захрипел.

– Сегодня ты стал тем, кем был всегда. Никчемным. Беспомощным. Никому не нужным.

Маленький принц боролся изо всех сил, старался вырваться, пытался отвести руками медленно приближающиеся когти, блестевшие в полутьме. Но детские пальцы лишь цеплялись за шкуру воина, не в силах остановить лапу, не в силах причинить её хозяину вреда. Рука ребёнка не могла противостоять мощи Джахара, хозяина Разбитых кварталов пропащего города Шэмерай.

Мальчик расширенными глазами смотрел на зеара, словно не мог поверить, что это происходит на самом деле, что это не игра. Его лицо кривилось от страха, в подвижных чертах на мгновение возникала умоляющая надежда: отпусти, дай мне убежать, позволь мне и дальше мчаться по улочкам Шэмерай, слышишь?

И именно эта надежда на лучшее, именно эта неубиваемая вера мальчика в то, что он будет жить, несмотря ни на что, вызывала в Джахаре истинную ненависть, которая переполняла его жестокое сердце. От силы этого чувства воин мог взорваться.

Он рванул мальчика к себе, поднёс к самой пасти, скользя клыками по детскому лицу, о, как ему хотелось впиться в эту мякоть, вырвать это ненавистное лицо, захлебнуться криком и кровью маленького принца, вгрызаясь в его худенькое тело. Но это было бы слишком быстро, слишком просто, слишком легко. Злоба Джахара требовала долгой, мучительной, истощающей их обоих игры. Надо сдержать себя и начать с малого.

Он исступлённо зарычал, громадная когтистая лапа ударила мальчику в лицо, тот содрогнулся и вскинул руки, пытаясь закрыться, но слишком поздно. Яростная боль рванула левый глаз.

– Повреждение скафандра семнадцать процентов, – сказал Гамма. – Рабочий режим восстановлен, но энергии на маневрирование почти не осталось.

Одиссей открыл глаза.

– Прогноз траектории: отрицательный.

– Что?

– Вас сносит в сторону. Множественные отклонения от траектории во время пути, импульсы от нескольких столкновений и разворотов, чтобы их избежать, слишком сместили вектор вашего полёта.

– Если достать ещё несколько скафандров из умпа, – пробормотал человек, – мы сможем с помощью них повернуть и упасть в нужное место?

– Не сможете, – спокойно ответил Гамма. – Мы уже выкачали из них всю энергию на маневрирование в пути. Осталось только базовое жизнеобеспечение, если его потратить, миссия потеряет смысл, вы не сможете оказать помощь гибнущим.

– Значит, мы летим мимо, и ничего не можем с этим сделать?

– Два негативных выбора. С учётом набранной вами скорости, мы можем потратить оставшуюся энергию либо на гашение скорости, либо на изменение траектории полёта, чтобы он снова вёл к кораблю. Во втором случае вы попадёте в корвет «Гаррак» и разобьётесь о него. А в первом – пролетите на двести километров левее.

Человек глубоко вздохнул.