Миллион миров

— Я вижу, что поступил бестактно, когда открыл ваше имя, — пробормотал Эндор. — Прошу простить мой необдуманный поступок.

Он снова склонился и замер, ожидая ответа принцессы.

— Всё в порядке! — быстро ответила Ана. — Не важно кто я, важно, кто виновен в смерти Ирелии Кан.

— Да, — сказал Эндор, и его лицо на мгновение стиснула судорога гнева. Он обернулся к Фоксу. — Консультант. Ваш ум поострее, чем у нашего констебля. Расследуйте.

— Хорошо, — ответил Одиссей. — Кто убил Ирелию Кан?

— Не знаю… — вырвалось у Эндора прежде, чем он успел подумать. — Может, безумные поклонники. Может, кто-то из созвездия конкурентов, звёздная зависть и ненависть бывает необыкновенно сильна. Ни у кого из студий или корпораций не было мотивации: зачем убивать ту, кто приносит прибыль всей индустрии?

— Творчество Ирелии было настолько влиятельно?

— Вы, видимо, из другого квадранта.

— Именно так. Я смотрел «Королеву солнца» и конечно оценил. Но мало что знал о самой актрисе до того момента, как она ко мне обратилась.

Ана молча кивнула.

— Вселенная слишком велика, — сказал Эндор как ругательство или как обвинение, гордо выпрямившись и глядя на них. — Моя жена заслуживала того, чтобы стать известной на всю галактику. И стала бы, воплоти она свой… последний проект.

Его лицо внезапно просветлело.

— Ну конечно, — воскликнул Эндор с таким возбуждением, будто сейчас потеряет контроль над собой. — Её убили из-за «Погасшей звезды»!

— «Погасшая звезда», — повторил Одиссей, словно пробуя название на вкус. — Чем этот будущий арт был такой выдающийся?

— Не знаю! — миллионер схватился за голову, встопорщив безупречно лежащие волосы. — Она говорила, что этот арт совсем иного уровня, и другие артисты сойдут с ума от зависти. Ири любила вынашивать свои идеи и не раскрывать замысел до финала, а я… пристально не интересовался. Но никогда прежде она не была такой горящей и пылающей. Даже во время работы над «Королевой солнца».

— Вы… не интересовались? — обалдело спросил Ибо Дурран. Каждая выпуклость его надутого лица и каждый блик выпученных глаз выражали полнейшее замешательство. Как это, жить бок о бок с величайшей звездой, иметь доступ к её замыслам, и… не интересоваться?

Эндор поморщился.

— Вам надо понять одну важную вещь: я не поклонник Ирелии Кан.

— Что? — опешил констебль. — Как?

— Я любил Ири. А арты Ирелии были для меня, как бы сказать… слишком. Слишком преувеличенные, непомерно пафосные, чересчур художественные. Всё, как нравится толпе. А я знал её истинную историю, чёрт побери, я был половиной этой истории, а в «Королеве Солнца» она настолько приукрашена…

— Что?! — задохнулся Ибо Дурран. — Вы хотите сказать, Ирелия на самом деле была охотницей на миллионеров?!

Ведь он, в отличие от Эндора, был страстным поклонником звезды.

— Да, Ири пробралась на Лосс, чтобы меня убить, — скривился Эндор Кан. — Отомстить за свою несчастную мать, вот только мать в реальности была мастер манипуляций и интриг. Она стала любовницей сразу двоих соперников-олигархов и разводила их на совершенно неразумные подарки, чтобы обеспечить безбедное будущее. При этом оба ей не нравились, и она закрутила роман с телохранителем одного из них.

Эндор тяжело вздохнул.

— Мать Ири заигралась с огнём, трое обманутых мужчин обнаружили, как непринуждённо и нагло ими управляли. Униженные и разъярённые, они приложили серьёзные усилия, чтобы уничтожить несчастную женщину, сломать ей жизнь. Это была отвратительная история, мой отец в ней тоже поучаствовал, и потом жалел до конца своих дней. Ири наслушалась приукрашенных маминых россказней, пропиталась страданием медленно умиравшей сумасшедшей — и росла в мечтах о мести. Её мать рано сошла с ума и впала в маразм, стала вести себя, как неразумное дитя. Как только Ири подросла, она отыскала сына первого олигарха и соблазнила его, но убить не смогла, дрогнули руки. В жизни убийство тяжелее, чем в кино, и куда уродливее. Ири сбежала и отыскала меня. За ней уже гнались наёмники первого миллионера, с приказом доставить в юрисдикцию его системы, чтобы там изобразить беспристрастный суд. В общем, её ждала судьба матери — такая же растоптанная и сломанная игрушка.

— Нет! — вырвалось у Дуррана, и он запыхтел от возмущения, как древний паровоз, пытаясь отдышаться, не в силах поверить в то, что говорил этот идеальный лощёный хлыщ. «Королева солнца их всех победила!» читалось в глазах констебля.

Эндор посмотрел на него с равнодушным спокойствием.