Миллион BR в мифе

Безусловно, меня мучал вопрос о том, кем же была та женщина, что было между ними. Не нашла ни одного упоминания в записях. Видимо, эту часть своей жизни он не готов был оставить на бумаге. А может, этой женщины и вовсе не существовало. Они привлекли внимание с самого начала, было так любопытно их читать, что я просидела за столом несколько часов, не отрываясь от записей. Вряд ли сейчас удастся передать то удивление, когда, оторвавшись от них, возле меня лежало его холодное тело. После того дня во мне зародилось сомнение. Раньше в голову не приходили вопросы какой-то морали. После его смерти во мне не прекращается диалог. Возможно, причина в дневниках. Не знаю, как лучше выразиться, он увлек меня. С тех пор во мне живет ощущение того, что я убила единственного человека, которого могла понять. По правде говоря, терзает более фундаментальный вопрос: я убийца? Что забавно, раньше мне в голову не приходили подобные вещи, его записи породили некоторую рефлексию. Которая не дает покоя. Не считаю себя тварью, одержимой насилием, во мне нет звериной жажды, по крайней мере, теперь. Просто убивала людей за деньги и не думала об этом. Вероятнее всего, собаку я забрала из-за этих дневников. До этого мне не приходилось сталкиваться с сентиментальностью. Да и такой открытости в первую очередь перед собой я тоже не встречала. Возможно, большего всего она и тронула. Песик оказался очень милым. Я решила не менять ему кличку. Это было бы не очень правильно с моей стороны. Важно сохранять память, даже в таких мелочах. Кстати, его зовут Том. Меня немного тревожит, что самая откровенная часть дневников, проливающая свет на истинные причины самоубийства, никогда не откроется мне.

Его дневник заканчивается так: «Меня посещают мысли о самоубийстве, но я слишком ничтожен для того, чтобы осмелиться на это. Что будет с псом? Я решил пойти по пути наименьшего сопротивления».

– Как забавно, что его путь наименьшего сопротивления насколько повлиял на мою жизнь.

– Как думаешь, он заказал свое убийство из-за неразделенной любви? – решила уточнить Марго.

– Он был не настолько жалким, – резко отозвалась Софи.

Марго несколько раз перечитала записи Менилика и, глядя на Софи, начала монолог.

«Как же странно засыпать каждую ночь с черным образом. Его может заменить любой, мне начинает казаться, что эта абстрактная совокупность всего хорошего, что есть в этом мире. Он всегда рад мне, он так же стремится проникнуться другим человеком, как и я. Он так же ощущает себя беспомощным, жалким и слабым. И в то же время он так же всегда находит силы в себе, чтобы смотреть дальше, выше привычного представления о мире. Он так же пуст и тревожен. Он видит все несовершенство мира, его несправедливость, боль. Изобилие человеческих пороков, вывернутых наизнанку. Они не пытаются прикрыть их легкой тканью, они не хотят замечать их. После нескольких лет занятия проституцией я видела и слышала достаточно для того, чтобы сделать выводы. Слишком много несправедливости. Меня всегда так поражало прикосновение к чему-то искреннему. Вряд ли может быть прекраснее вещи, чем животрепещущая душа. Она словно проблеск чего-то настоящего в этом мире. Секундная вспышка, которую так легко упустить. Иногда мне кажется, что я устала от всего этого. Легко было жить в мире, который ограничивался только моими потребностями. И как оказалось тяжело жить в настоящем мире. Где люди не представляют большой ценности, в мире, где они просто функции для выполнения рутинных действий. Как странно осознавать, что моя жизнь была одной из форм этой функции. Она поглотила и не смогла переварить меня. Все, что осталось после этого времени, – это растекающаяся лужа блевотины из ненависти, боли, временами отчаяния и бесконечного желания близости с тем самым образом из моих грез. Знаешь, после его слов, мне кажется, я приблизилась к понимаю этого черного очертания».

– Страдаешь от одиночества? – спросила Софи.

– Не могу ответить на твой вопрос. Даже если и страдаю, то очень тяжело будет признать это, – ответила Марго.

– Да уж, мне тебя не понять. Я могу допустить, что человеку может быть нужен кто-то еще, но мне не понять.

– Не будем об этом, – сказала Марго, – почему ты начала задумываться о том, что убийца?

– Хороший вопрос! – воскликнула Софи. – Я пытаюсь себе ответить на это. Уже год хожу по кругу в своих мыслях. Кстати говоря, пока что не могу переступить через себя и взяться за работу. Каждый раз натыкаюсь на его мысли о своей жизни.

– Год – это долгий срок, к чему ты приходишь в своих размышлениях? – спросила Марго.