Миллиардеры

Поэтому куда интереснее был путь номер два. Одновременно с кооперативами были разрешены новые формы собственности: аренда и совместные предприятия. Это означало, что заводы и фабрики больше не должны быть обязательно государственными. Рабочие какого-нибудь завода теперь могли сами распоряжаться тем, что производят. И даже сбывать часть продукции за границу.

Это было уже лучше, чем строчить джинсы. Разумеется, никакой продукцией никакие рабочие распоряжаться не стали. Зато, пользуясь этим законом, директор мог взять да и продать на Запад выделенную ему государством солярку. Или под видом лома цветных металлов вывезти за границу все стоящие у него на заводе станки. В 1989 году фирма «Ант» пыталась продать на металлолом даже партию новеньких танков.

Бизнес стоило делать там, где были деньги. У жителей агонизирующего СССР каких-то особенных денег тогда не было. Деньги были либо за границей, либо у государства. Именно на торговле с заграницей начали коваться действительно большие состояния. Первый русский миллионер Артем Тарасов гнал мазут на Запад тысячами тонн. Стартовый бизнес нынешнего мультимиллиардера Виктора Вексельберга состоял в том, что он по $300 за тонну покупал списанные медные кабели и продавал их в Европе по $2300. Миллион долларов Вексельберг скопил еще при Советском Союзе.

Впрочем, все эти лазейки опомнившееся государство очень быстро прикрыло. И вообще, серьезные деньги тогда зарабатывались не здесь. По-настоящему золотым дном в конце 1980-х стал третий путь: так называемый «комсомольский бизнес». Двадцать лет назад о нем мало говорили. А сегодня об этой штуке и вообще почти никто не вспоминает. Но самые главные новые русские капиталы были созданы именно тут.

4

В советские времена государство жестко регулировало всю жизнь подданных. Теперь с точно такой же жесткостью государство определяло, кому быть богатым, а кому нет. Советские законы неприступной стеной стояли на пути у тех, кто собирался заняться бизнесом. Но для некоторых людей из этих законов были сделаны исключения. И разумеется, это были не случайные люди, а свои, проверенные кадры. Дело в том, что на смену коммунистам в новой России пришли не капиталисты, а комсомольцы.

Еще в июле 1986 года ЦК КПСС принял решение разрешить комсомолу заниматься научно-техническим творчеством. При горкомах и райкомах начали создаваться так называемые «Центры научно-технического творчества молодежи». Под этим псевдонимом скрывались первые в СССР коммерческие фирмы.

Старшие коммунисты остались решать вопросы большой политики. Вопросами экономики они поручили заняться младшим товарищам: функционерам не партии, а комсомола. Четыре миллиона советских чиновников разделились на две большие группы. Одна половина со временем превратилась в политическую элиту страны, а вторая (помладше) – в бизнес-элиту.

Комсомольским Центрам творчества старшие товарищи предоставили невиданную в СССР экономическую свободу. При этом налогами комсомольская экономика не облагалась. Только им было разрешено вести бизнес с иностранными фирмами. Только им были даны права заниматься банковской деятельностью и даже проводить валютные операции. Прочим категориям граждан за подобные проекты светили крупные тюремные сроки.

В советские времена у государственных чиновников было огромное количество благ: эти люди ездили на особых машинах, жили в особенных квартирах, отдыхали в особенных пансионатах и отоваривались в особенных магазинах. В конце 1980-х у них появилась еще одна привилегия: теперь им разрешалось делать то, что было запрещено остальным.

Всего через год в стране работало уже шестьдесят комсомольских фирм. К 1990-му – 4000 фирм и 17000 комсомольских кооперативов. Среди проектов комсомола имелся коммерческий банк и собственный модный дом. Однако из всех видов творчества комсомольцев больше всего увлекло обналичивать бабки.

Дело в том, что хождение наличных денег в СССР строго контролировалось государством. Предприятие могло быть очень рентабельным и иметь на счетах миллионы. Но снять эти деньги со счета и прибавить зарплату сотрудникам (или хотя бы отремонтировать собственную столовку) директор не имел права. Зарплаты в СССР имели жесткий потолок, а любая коммерческая деятельность (типа нанять штукатуров для ремонта) заканчивалась уголовной статьей.

Зато комсомольцы превращали цифры на бумаге в хрустящую наличность играючи. Право на обналичку было дано им вполне официально. Теперь чтобы отремонтировать ту самую столовку, директор завода мог обратиться к комсомольцам. Он переводил им на счет безналичную сумму, комсомольцы обналичивали деньги, часть брали себе, а на остальные нанимали бригаду штукатуров. И все были довольны: комсомол получал деньги, директор – новую столовую, а партия могла быть уверена, что весь процесс остается под ее полным контролем.