Миллиардер под прикрытием

Этим вопросом она приковала меня к стулу. И тут же нашла самое слабое место.

Только если представить, что он адресован лично мне, становилось жутко. Эта девушка предлагала вывернуть душу наизнанку. Рассказать про драму, благодаря которой я теперь с такой «любовью» отношусь к ее собрату.

Нет. На этот вопрос она ответа не получит. Ни сейчас, ни позже.

— Еще вопросы?..

— Я ничего не нашла на счет информации о личной жизни Вячеслава Ивановича. Он ведь не женат? Есть ли спутница? Любовница? Несколько? Внебрачные дети?

Да, лучше говорить об этом.

— Насколько я знаю, Вячеслав не моногамный по своей натуре. В его характере обращать внимание и окружать себя красивыми женщинами. Однако детей нет, как ни странно. Впрочем, может, он сам не знает, что где-то бродит его маленькая копия.

— Значит, у него тоже нет постоянной подружки?

Царапнуло слух «тоже».

Она нас сравнивает? Так скоро?

Я прищурился.

Может, девочка действительно не так проста, как хочет казаться. Аккуратные вопросы способны больно уколоть. И попасть в цель.

— Нет.

Ветта кивнула, отправляя в рот аппетитный кусок стейка. Прожевав, она продолжила допрос:

— Общественности известно лишь про несколько фирм, которыми управляет Горелов. А ты знаешь, сколько их на самом деле?

Вот. Теперь она практически прямым текстом заявляет, что знает про наш слух. И включилась в игру «Миллиардер В.И. Горелов». И отличный шанс мне закинуть удочку.

— Почему ты считаешь, что в массы попала не вся информация?

— Мне стало кое-что известно о нем. Но пока не получу подтверждение, не могу с уверенностью говорить, правда ли это.

— Может, расскажешь, откуда информация?

Ветта подмигнула.

— Тайна. Она просила не выдавать ее.

Она. Источник — женщина! Людмила? Ветта связана с ней напрямую?

Однако спрашивать такое в лоб не имело смысла.

Пока хватит неопределенной «ее».

К тому же оставалось непонятным, почему, имея доступ к Славке, эта самая Людочка не направила свои буфера к нему, а решила действовать в этот раз таким сложным путем. Поменяла схему ради страховки? Догадалась, что могла в прошлый раз дать осечку?

— Как скажешь, — я обезоруживающе улыбнулся. — Еще вопросы?

Ветта прикусила вилку.

— У меня много вопросов. Но давай их отложим на потом? Я бы хотела узнать еще о тебе. Все же мы…

— Спим вместе, а друг друга совершенно не знаем?

Она мило покраснела.

— Да.

Обожаю ее смущать!

— Мне тридцать семь, на год старше Горелова. Как уже говорил, мы пару лет вместе учились в Москве… Я не знаю, что рассказать о себе. Спрашивай.

— Ты знаешь много языков? Про русский и немецкий я уже поняла. Английский?

— Разумеется, без него сейчас никуда, хотя я предпочитаю все же немецкий. Немного знаю итальянский и самую малость французский.

— Полиглот.

— Способность к языкам не делает меня сверхчеловеком.

— Да еще и скромный. Кстати, ты говоришь совсем без акцента.

— Я с пеленок разговаривал на двух языках. Знаешь, если учить несколько наречий, пока ребенку не исполнится пять, он будет считать их родными. Так что я даже думаю не только на немецком.

— Ты единственный ребенок в семье?

Черт. Сам привел разговор к теме семьи. Идиот, ничего не скажешь.

А она молодец.

— Да. — надеюсь, короткий ответ не заставит репортера копать глубже. — А ты? Есть братья или сестры?

— Нет. У меня в живых-то осталась только тетя. Благодаря ей я и пошла на журналистику.

Удар ниже пояса.

— Прости, я не знал.

— Ничего. Я уже привыкла к относительной самостоятельности.

Я не хотел спрашивать. Это не мое дело. Но, видимо, глаза задали вопрос, что так и не сорвался с губ.

— Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне едва исполнилось девять. Папина сестра взяла надо мной опеку, увезя из Калуги. С тех пор я живу в Петербурге. В шестнадцать тетя передала мне ключи от квартиры, объявив, что негоже подростку жить со старой теткой. Про свою старость она, конечно, утрировала. Но я была счастлива почувствовать на себе свободу взрослой жизни. Разумеется, тетя трижды в неделю наведывалась, чтобы проверить, как я справляюсь по дому, есть ли еда в холодильнике, и не нужны ли мне новые джинсы, к примеру. Ну и контролировала меня, пусть и в разумных рамках.

С каждым ее словом ситуация с Людмилой все больше не вязалась. Девочка, познавшая утрату, но сумевшая справиться с горем и не озлобиться на весь мир (а на обиженную и озлобленную Ветта никак не походила), поддалась на уговоры шпионки?

Ей нужны были деньги?..

Может, если предложить больше, она все расскажет?..

Я не успел ничего сказать, наш разговор прервал знакомый голос:

— Артем? Бреннер, ты ли это?!

К нашему столику направлялся тот человек, которого я совсем не ожидал здесь увидеть. Более того, я поклялся, что при следующей встрече сломаю ему нос. А, может, еще и пару ребер.

Глава десятая

Как смеет этот ублюдок улыбаться мне в лицо после всего, что сделал?!

Я сжал кулаки, всеми фибрами души желая блондину провалиться в бездну. И счел бы лицезрение корчившегося в адских муках немца самым желанным развлечением.

— Рихтер, — надеюсь, получилось выплюнуть это слово, чтобы он понял, насколько я взбешен появлением его туши.