Миллиард долларов наличными

Под крышкой лежали пачки стодолларовых банкнот. Он насчитал пять рядов по горизонтали и пять по вертикали. Глубина была не меньше, чем четыре пачки. То есть точно миллион. Посмотрел на Аллу:

— Пересчитаем?

— Давай.

Он пересчитал деньги. В чемодане оказалось сто четыре пачки стодолларовых банкнот, каждая по десять тысяч долларов. Сто пачек лежали в ряд, еще четыре пачки были засунуты в пазы. Всего получилось один миллион сорок тысяч долларов.

— Ну и ну… — Алла покачала головой. — С ума сойти.

— Ты права, сумма крупная. Причем вся она принадлежит тебе.

— Нет. Это деньги Глеба.

— Глеба уже нет. Насчет же денег — он в моем присутствии сказал, что хочет, чтобы эти деньги принадлежали тебе. Это была его последняя воля.

— О Господи… — Подняла глаза вверх. — Пойми, Юра, я не хочу брать эти деньги. При любых обстоятельствах не хочу.

— Почему?

— Не хочу, и все. Да я просто и не могу их взять, понимаешь?

— Не понимаю. Ладно. — Закрыл чемодан, поставил на верхнюю койку. — Пусть они пока полежат. А потом решим. Согласна?

Отойдя на шаг, встала спиной к нему. Он хорошо видел ее силуэт в проеме двери, на фоне освещенного луной неба. Подойдя, повторил:

— Ты согласна?

Не двинувшись, сказала:

— Согласна.

Неожиданно повернувшись, взяла его за плечи. Прижалась лбом к его плечу. Прошептала еле слышно:

— Если б ты знал, как я тебя люблю… Если б ты знал…. Но мы не можем быть вместе… Понимаешь, не можем….

— Почему?

— Я не могу тебе объяснить… Не могу…

Он стоял, прислушиваясь к ее дыханию. Убрала руки. Сказала тихо:

— Послезавтра мы будет хоронить Глеба.

— Да, — ответил он. — Будем.

Внезапно, вдруг, без всяких слов и объяснений, они обняли друг друга. Найдя ее губы, он начал их целовать — жадно, взахлеб, чувствуя, что задыхается. Он ощущал всем телом, что с ней происходит то же самое, что она так же, как он, дрожит, торопливо покрывая поцелуями его губы, щеки, глаза, шею.

Продолжая обнимать и целовать друг друга, они опустились на пол. Он почувствовал, как она срывает с себя одежду, и сам начал срывать с себя все.

Оставшись обнаженными, они продолжали обнимать и целовать друг друга. Потом время потеряло над ними власть.

Промчавшись на «Шевроле» по центру Тегерана, Эльдер свернул на тихую улочку. Пятиэтажное здание в стиле ампир начала века, у которого встала машина, выглядело как новое. Наверняка все в нем от начала до конца было или заменено, или отреставрировано.

Пройдя вместе с Лапиком через стеклянную дверь, посланник Рустамбека бросил что-то на фарси стоящему у лестницы охраннику. Затем, повернувшись к Лапику, показал рукой:

— Прошу, господин Лапик. Это на втором этаже.

Поднявшись на второй этаж, Лапик увидел еще одного охранника, стоявшего у двери. Этому охраннику Эльдер лишь кивнул.

Пройдя через небольшой холл, его сопровождающий остановился у резной дубовой двери. Сделав знак Лапику, исчез за ней и, вернувшись вскоре, сказал:

— Прошу, господин Лапик. Господин Рустамбек ждет вас. Войдя, Лапик увидел Рустамбека. В рубашке и галстуке, но без пиджака, он сидел за большим столом в комнате с высоким потолком, камином и старинной мебелью.. Увидев Лапика, чуть заметно кивнул:

— Здравствуйте, господин Лапик.

— Здравствуйте, господин Рустамбек.

— Прошу, садитесь.

Положив сумку на пол, Лапик сел в кресло. Хозяин кабинета некоторое время делал вид, что пишет что-то на лежащем перед ним листе бумаги. Наконец поднял голову:

— Это все ваши вещи? — Все.

— Понятно. — Рустамбек отодвинул листок. — Хотите есть?

— Спасибо, нет. Я перекусил в аэропорту.

— Когда вы покинули крейсер?

— Сегодня рано утром.

— Когда точно?

— Около четырех часов утра.

— Вам повезло. В пять утра на крейсер был высажен русский десант.

— Знаю. Я видел вертолет, высадивший этот десант.

— Вы покинули крейсер — и куда направились?

— В Чахбехар.

— Когда вы покинули Чахбехар?

— Самолет поднялся в воздух около шести часов.

— Какой самолет, господин Лапик? Между Чахбехаром и Тегераном нет воздушного сообщения. Сейчас два часа дня, еле-еле чтобы успеть долететь оттуда на современном лайнере. Какой самолет?

— Я летел на самолете метеорологической службы.

— Да? — Рустамбек откинулся в кресле. — Какой марки был самолет?

— По-моему, это была «Сессна». Точно не знаю.

— Но у «Сессны» не хватит горючего, чтобы долететь до Тегерана.

— Мы дозаправились в Ширазе.

— Мы — это кто? Вас было много?

— Нет, только я и пилот.

— Ага… — Хозяин кабинета посидел молча. — Как зовут пилота?

— Эрген.

— Эрген… — Рустамбек записал имя на листке. — Вы ему заплатили?

— Заплатил.

— Сколько?

— Две тысячи долларов.

— Ого… У вас с собой есть деньги?

— Конечно. Немного, но есть.

— Значит, вы заплатили ему ровно две тысячи долларов?

— Ровно две тысячи долларов. И пистолет.

— Пистолет? Какой еще пистолет?

— Со мной был пистолет. Мой личный, офицерский. Но поскольку сегодня я обязательно должен буду вылететь в Москву, а туда с пистолетом меня все равно не пустят, я отдал пистолет пилоту.

Рустамбек захохотал. Отхохотавшись, вытер глаза платком:

— Значит, вы отдали свой пистолет пилоту?

— Да, отдал пилоту.