Millennium

Выйти из дома не было никакой возможности. Ксюху наказали за непослушание. И заодно заботились о ее здоровье. Ксюха, чтобы не вызвать у взрослых подозрений, сделала вид, что ей все равно. Смирно сидела в комнате и делала вид, будто читает. Естественно, текста в книге она вообще не видела. Думала, думала, всю голову сломала! Покорно ела сваренный бабушкой бульон, принимала витамины, купленные мамой, не особенно интересуясь, чем ее пичкают.

«Убегу ночью через окно», – решила про себя Ксюха.

Вечером Ксюха положила на тарелочку несъеденное пирожное, несколько конфет и апельсин. Подумала и поставила тарелку на тумбочку.

– Митроша, уж извини, я угощение здесь оставлю, – прошептала она, – а то родители меня не поймут, если узнают, ладно?

Ответа она не дождалась, но удовлетворенно кивнула сама себе. Домовой хозяйничает во всем доме, так что Ксюхину тумбочку он не пропустит и пирожное слопает.

Взрослые не спали до полуночи. Ксюха совсем изнервничалась, ожидая, когда же они улягутся.

Наконец, когда все в доме стихло, Ксюха свернула покрывало валиком и засунула его под одеяло, чтобы издали казалось, будто на кровати кто-то спит. Авось она успеет вернуться до того, как взрослые проснутся. Она бесшумно оделась, крадучись добралась до окна и осторожно подняла шпингалет. Скрипнули створки, в комнату ворвался прохладный ночной воздух, взлетела легкая занавеска.

На подоконнике, сложив ручки на груди, сидел Митроша и смотрел на Ксюху грустными глазами.

– Не ходи, – пропищал он.

– Я же ненадолго, – оправдываясь, ответила Ксюха.

– Пропадешь, – в голосе домового прозвучала такая страшная тоска, что Ксюха поежилась и даже подумала: а может, и правда не ходить… Но она снова вспомнила Наташу и Славку.

– Митроша, я должна!

– Деревня умирает, – вдруг ни с того ни с сего сказал домовой.

– Разве кто-то умер? – испугалась Ксюха. – Хаврониха уморила?

Митроша покачал головой.

– Послушай, – догадалась спросить у него Ксюха, – а ты знаешь, что случилось со Славкой и Наташей? Где они?

– Не ходи! – уперся на своем Митроша.

– Митроша, а ты попроси бабу Любу, может, она поможет им и мне? – заискивающе попросила Ксюха.

– Она знает, – ответил Митроша, – а ты не ходи!

Ксюха уселась на подоконник рядом с домовым и задумалась. Маленький домовой боялся, это понятно. Он предупреждает Ксюху об опасности, это очень трогательно, но… Кто же побеспокоится о судьбе Наташи? А Славка? У них дома не живут домовые? Или они не настолько любят своих хозяев? Митроша просто сильно привязан к бабе Любе, поэтому и Ксюху защищает. А если бы ее родители купили другой дом? Что тогда было бы с Ксюхой?

«Нет-нет, все это не просто так, не случайно, – думала она, – все произошло именно так, как должно было произойти. Кто знает, может, я – единственная, кто в силах справиться с Хавронихой? Что, если я – последняя надежда для погибающей деревни? А я, вместо того чтобы спасать всех, сижу тут и болтаю с симпатичным Митрошей. Спасибо ему, конечно, но… Ведь это я уговорила Славку и Наташу пойти к Хавронихе. Значит, я виновата в том, что с ними случилось. Да и сам домовой только что сказал, что деревня умирает. Они все умирают – и не могут постоять за себя, не могут справиться с бедой. А баба Люба? Почему она ничего не предпринимает? Ведь она может! Или нет?» Мыслей было много. Ксюха тряхнула головой и, протянув руку, осторожно погладила Митрошу по мягкой шерстке. Он смешно и коротко заурчал, почти как кошка.

– Прости, Митроша, но я все-таки пойду, – вздохнула Ксюха, – но ты не волнуйся, я ничего не буду предпринимать, пока не выясню, что и как.

Митроша задрожал. Створка окна с силой захлопнулась, зазвенели стекла.

Ксюха прикусила губу: сейчас кто-нибудь проснется! Но никто не проснулся. В доме по-прежнему стояла тишина. Она хотела попросить домового, чтобы тот больше не шумел, но, взглянув на него, увидела, как тот грозит кулачком кому-то в окно.

Ксюха никого не увидела, только метнулась быстрая темная тень, пронеслась мимо окна раз, другой.

– Летучая мышь! – догадалась Ксюха.

И действительно, ночная летунья безбоязненно уцепилась лапками за наличник и повисла вниз головой, с любопытством наблюдая за Ксюхой и домовым. Казалось, ей доставляло удовольствие дразнить его.

Ксюха постучала костяшками пальцев по стеклу, но мышь не испугалась и не улетела.

– Доброй ночи, – услышала Ксюха и чуть не свалилась с подоконника. Под окном стоял тот, к кому она собиралась бежать этой ночью.

– Игнат Палыч?!

– Он самый, – колдун крякнул. Митроша прижался к Ксюхиному боку, его тельце сотрясала дрожь.

– Я ждал тебя нынче, – сказал колдун.

– Откуда вы… Ах да, – пробормотала Ксюха.

– Что ж, раз не пришла, я не гордый, могу и сам зайти. У нас с тобой интерес обоюдный.

«О чем он говорит? – не поняла Ксюха. – Какой интерес?»

– Вы, кстати, обещали разобраться с Хавронихой, – напомнила она.

– Я и хотел, – отозвался колдун, – да за тобой разве поспеешь. Вот и наломала дров!