Миллениум-мифы (сборник)

Стану я фиолетовой рыбкой,

Чтоб нырять с гребешком в водный мир.

Кто рождён очень гибкой, с улыбкой,

Тот услышит там музыку лир.

* * *

Эта лето, сонно обнаженное,

Бархатом стучит мне по окну.

Где ж средь комаров моя хорошая?!

Аж свербит в груди или в носу.

* * *

Седой кукловод притомился, устал

И нити обрезал совсем.

Так мы ж на свободе теперь! красота!

И ждёт нас успех без помех.

* * *

Откуда мы черпаем вдохновение?

Оттудова, где было невезение.

* * *

Полюбите тишину —

И в себе, и даже в псине!

Не нарушьте тишину —

И в стихе, и во слезине!

* * *

Графоманство безобидно.

Я ведь тоже графоман.

Графоманы – это те же

Пролетарии всех стран!

* * *

Не верь молве. Она всегда преступница!

Я часто ухожу, но – по делам.

И слог мой на Стихире не затупится.

Свободу воронью я не отдам!

* * *

«Вчера под окнами кричала муза.

Чужая муза, не моя…»

Она хотела вроде бы союза…

Но глух был я.

* * *

И так они толкались и толпились,

Что на Стихире оба утопились.

* * *

Тут Ломоносов и Державин

Сказать бы лучше не могли.

Какая ода! Соль земли!

Жаль, здесь Атлант неосязаем.

* * *

Я пишу пародьки. Эпиграммы вредны,

Ибо все поэты пишут худо-бедно…

Я такой весёлый, что не знаю злобы.

Попроси, Илюха, припечатал чтобы…

* * *

Никто не виноват, что он волчонок.

Но если человек живет как волк,

То пусть не воет ночью он спросонок

И не ластится. Зубы-то ведь: «щёлк».

* * *

Ах, не судите Ловеласа!

Он ловит кайф средь милых дам.

Хотя он стар и лыс ужасно,

Зато в страстях не по годам.

* * *

Николаю Стаху – душесщипательному романсисту – пламенный приветик из черного списка:

Я помню, ты в цветах валялась,

А я в любви тебя ласкал.

О, золотое время! Да уж.

Ведь мы расстались. Вот финал!

* * *

Виктору Гусаку, снова из черного списка:

И шишку в руках эта дева терзает,

Душевный покой растерявши вконец.

Дрожит, как ольха, и ложится на камни.

Весёлое эхо спокойно. Пипец.

* * *

Поэт был крут: друг тюрем, пыток…

Все церкви позакрыл семинарист.

Прошляпил Гитлера политик.

Не воровал. Но был он сталинист.

* * *

И, сползая, не любя,

На пол падаю привычно.

Обнял он меня шутя,

Словно лучик. Как обычно.

* * *

Я – ИНЬ. Ты – ЯНЬ.

Я – дождик. Ты – герань.

* * *

И стих я написала не лукаво.

Велосипед воспет теперь навек!

О как же мне его недоставало!

Ну, улыбнись же, хмурый человек!

* * *

Не верьте ворожбе, гадалкам,

А также жребию судьбы.

Кому же верить в жизни надо?

Себе самой. Другим – увы.

* * *

Посорю еще стихами

Между всхлипами потерь.

Я не хлопну дверью. Сами

Вы закройте за мной дверь.

* * *

Судьба не плачет, не рыдает

И слёз не льёт дождями туч.

Она не хнычет, не икает…

Сей стих трубит, что он могуч.

* * *