Миллениум

Тураев ждал, что телефон сейчас зазвонит, но этого не произошло. Джип проехал и больше не появлялся. Иннокентий мог просто вломиться в номер, благо проблем с подбором ключей у него нет. Гостиница наводнена их людьми, которые до сих пор ничем не обнаружили своего присутствия. Значит, нужно вести себя, как ни в чём не бывало. Например, пойти прогуляться по Невскому и окрестностям. Кто знает, может быть уже никогда и не придётся полюбоваться питерскими красотами.

Условия постоянно находиться в гостинице Артуру никто не ставил. У него есть с собой мобильник, и найти его можно в любом районе города. Будут следить — и чёрт с ними. Всё равно ничего интересного не увидят.

Тураев не спеша оделся, ещё раз побрился, выпил кофе. Подумал, что тот джип мог быть просто похожим на мерейновский. Тем лучше, но всё-таки бдительность притуплять нельзя. Правила контрнаблюдения очень даже пригодятся. Тураев загорелся азартом, прикидывая, сумеет ли обнаружить «хвост» в толпе на Невском.

Партнёра у него нет, а здесь пригодился бы Олег Грушин. Но сыщику пришлось срочно выехать в Анапу по делу одного из клиентов, а никому другому Артур не мог доверить важное и одновременно сомнительное дело. Но ничего, здесь же, на Невском, около Думской улицы, имеется подземный переход, где можно запросто затеряться. Недаром это местечко называется в переводе на цензурный язык «конец всему». Даже крутые сыскари обескураженно крутились в людском водовороте, упускали объекты и возвращались ни с чем.

Кроме того, по пути следования — сплошные магазины, в витринах которых можно увидеть «хвост». Стоит зайти в один, в другой; проверить — пасут ли. Просто ради спортивного интереса, потому что на план Тураева это обстоятельство не влияло.

Артур надел своё знаменитое кожаное пальто, кашне, шляпу. Не торопясь запер дверь в номер, спустился к портье, оставил ключи, а сам в это время незаметно оценил обстановку. Каждый постоялец «Октябрьской» мог работать на Лукина, и наблюдать за всеми было бы безрассудно. Но на Невском Артур мог узнать любого из своих соседей, а это уже могло вызвать подозрения. Конечно, Лукин был в состоянии повторить грушинский приём — не использовать одного человека, всё время менять машины. И Тураев не стал очень уж заострять внимание на мелочах.

Он вышел из дверей отеля, и порыв ледяного ветра едва не унёс шляпу. Концы шарфа затрепетали, как флажки, где-то над головой. Артур оглянулся, но джипа не заметил, и никакие подозрительные типы вокруг не крутились. Решив, что пока тревожиться не о чем, Артур усмехнулся, сунул руки в карманы пальто и быстро перешёл Лиговский проспект. Странно, но почему-то у него сейчас было очень хорошее настроение.

* * *

Тураев вернулся с этой прогулки усталый, тихий и умиротворённый. Он посмотрелся в зеркало и заметил румянец на своих всегда бледных щеках. Между прочим проверил, не входил ли кто-нибудь в номер. Но все «маячки» оставались в неприкосновенности, и Артур успокоился. Ничего у него искать не собирались.

Но если Иннокентий вдруг передумал встречаться, он должен сообщить об этом. При всех своих недостатках Лукин имел несколько добродетелей, и среди них — точность, обязательность, доходящую до абсурда. Иннокентий не мог забыть про Артура, ждущего в «Октябрьской» сигнала, и потому нужно было просто набраться терпения.

Умываясь и переодеваясь в спортивный костюм, Тураев вспомнил свою неспешную прогулку по Невскому и думал, что «хвоста» не было. По крайней мере, навскидку подозрительных людей заметить не удалось, и никакие автомобили его не сопровождали. Получается, Кеша не боится майора совершенно, не считает за серьёзного противника. Ну что же, тем лучше для Тураева и хуже для Лукина. Кеша зазнался, и скоро раскается в этом…

А вдруг Лукин ночью присядет на уголок постели и разбудит своего визави лёгким прикосновением ладони к плечу? Артур не хотел, чтобы так случилось, но в данном случае от него ничего не зависело. Нужно было по мере сил и возможностей подстраиваться под обстоятельства.

Северо-восточный ветер разбушевался к вечеру, и это уже начало надоедать. Несмотря на колоссальное напряжение, Тураев всё-таки хотел спать. И постоянный вой, грохот железа на крыше, потрескивание стёкол выводили его из себя. К снотворному из-за возможной потери координации он не прикасался. К тому же зеленоватые упаковки заставляли вспоминать о Лео. Ведь он мог помочь — промыть желудок, вызвать «скорую»… Но, видимо, Лео специально рассчитала так, чтобы Артур заснул до утра.

А утром уже было поздно. Лео спала рядом с ним, одетая в совершенно прозрачную ночную сорочку, но уже была холодна и бездыханна. Она просто уснула и скончалась — без судорог, без рвоты, без стонов. Её губы были лишь чуть приоткрыты, веки сомкнуты, и цвет лица оставался таким же, как при жизни. Лео даже чуть улыбалась, словно дразня Артура, радуясь, что ловко улизнула от него. Она умерла так же красиво и загадочно, как жила.