Миллениум

Старший сын Гонория Кочубей и охотники старших родов, прибывшие в факторию в день капитуляции отряда под командованием Багирхана, забрали с Журавлиной поляны все, сваленное там оружие и доспехи, и вскоре переправили ценные трофеи на Красные Камни. Кроме того, в соответствии с вытянутым жребием, орландам достался неплохой лот, состоящий из разнообразного военного имущества, продуктов питания и 30 рабов и рабынь.

Павлов просил Кочубея из доставшихся орландам трофеев отдать ему хотя бы продовольствие, которое он хотел использовать для нужд раненых, — на что Кочубей дерзко ему ответил: "Пусть едят траву, а если мяса захотят, то друг друга". Присутствовавшая при этом разговоре Центурион Сансара так возмутилась, что не упустила возможности поинтересоваться насчет боевых успехов отряда, которым Кочубей командовал во время сражения в Красивом каньоне. Отряд его, к слову сказать, не потерял ни одного бойца, но при этом не бросил в противника ни одного копья, и бесполезным образом пытался отстреливаться из луков "на дистанции трусливого воина", то есть с расстояния, порядка, 300 шагов. Слова Центуриона возымели на Кочубея действие, и он, хоть и не сразу, дюжину мешков с рисом, крупой и мукой, а также бочки с солониной в пользу раненых выделил.

Подлинная причина "щедрости" Кочубея прояснилась в тот день, когда Павлов на резервной галере, укомплектованной парнями допризывного возраста, зашел в факторию, чтобы повидаться с Толемей-ханом и Урсулой. К тому времени отряд воительниц возвратился на Красные Камни в свой летний лагерь, и на место их боевого дежурства в фактории заступил отряд старших учениц.

Пока Павлов общался со своими друзьями, подопечные Урсулы с удовольствием знакомились со своими сверстниками из Эльдорадо: обменивались сувенирами и после совершения обмена, взявшись за руки, гуляли по берегу, целовались и, наверное, где-то уединялись. Из-за этого Павлову пришлось задержаться с отбытием на целых два часа. Но это — не главное. Главное — то, что Капуцин попросил его доставить на Красные Камни "тридцать голов некрупнорогатого скота".

Павлов даже не сразу понял, что речь идет о рабах, доставшихся орландам по жребию, а когда понял, возмутился. Превращать свою галеру в "плавучую тюрьму" для невольников и становиться, хотя и ненадолго, их надсмотрщиком он был категорически не согласен. Тогда Капуцин напомнил ему случай с продовольствием для раненых, и, широко улыбаясь, заявил, что, дескать, Кочубей сделал это не безвозмездно, а в качестве предоплаты услуги по перевозке рабов, которую Тезей-хан, ему, якобы, согласился оказать.

Заталкивать рабов в трюм, Павлов, разумеется, не стал; они следовали до Красных Камней на верхней палубе и вели себя дисциплинированно. Все рабы и рабыни были довольно прилично одеты, а многие женщины открыто носили свои ювелирные украшения. По понятиям местных племен "женские вещи" обладали страшной магической силой, поэтому отнимать их считалось небезопасно.

Среди невольников Павлов встретил двух своих старых знакомых: корабельного мастера императорской верфи на острове Альхон Егория и строителя-архитектора Антон-хана из провинции Тхэбай. Смирившись с постигшим их ударом судьбы, его знакомые ни на что не жаловались и ни о чем не просили. Их жены и дети, по счастью, остались с ними. Павлов рассказал им про Эльдорадо и намекнул им на свои возможности выкупить их вместе с их семьями у орландов. Его предложение они восприняли со слезами радости на глазах.

Остальные невольники, слышавшие этот разговор, также изъявили желание стать его подданными и принялись слезно умолять его об этом. Особенно настаивали на своем освобождении две красотки, в которых Павлов без труда узнал представительниц древнейшей профессии, в Империи джурджени весьма процветавшей. Расспросив девушек, в каких борделях они "трудились", и кто были их хозяева, он посоветовал им сразу выброситься за борт, поскольку у орландов или в Эльдорадо им по своей основной профессии работать не придется. Девушки на него обиделись, насупились, и отошли в сторонку.

……………………………………………………………………………………………………

На пути к Красивому каньону "Лимузина" прошла мимо обугленного остова "Ласточки". Где-то рядом с кораблем должен был находиться ствол четвертого "единорога". Павлов приказал капитану Тарасу встать на якорь и послать к сгоревшей "Ласточке" на двух шлюпках людей под командованием боцмана Корейка, чтобы они пошарили по мелководью и этот ствол нашли. Из четырех орудий, с которыми Астрахан направился на завоевание Северного Забайкалья, это было последним. Два полевых орудия на колесных лафетах, захваченные в фактории, уже находились в Эльдорадо, третья — стояла на "Эсмеральде".

Четвертый орудийный ствол удалось сравнительно быстро найти; от огня и воды он совершенно не пострадал, и Павлов решил, что после прибытия в Эльдорадо поставит его на колесный лафет и сделает из него полевое орудие. Кроме орудийного ствола молодые бойцы нашли много других металлических предметов, не расплавившихся при пожаре: гвозди, скобы, топоры, ножи, наконечники стрел и копий.