Читаем Милюков полностью

Милюков считал единственным достойным выходом отправку бывшего императора с семьей и близкими за границу. Уже в эмиграции он рассказал, почему этот план сорвался. Естественно, он прилагал все силы, чтобы полностью снять с себя вину за происшедшее, и, нам представляется, существенно не отступал от истины, однако освещал не все факты. В частности, он умолчал, что 9 марта правительство возложило ответственность за охрану царской семьи на министра юстиции Керенского, который вначале выступал за предание бывшего императора суду, а затем, после личной беседы в середине апреля, высказался за отправку его с семейством в Англию. В статье «О выезде из России Николая II» (1921){609}Милюков сообщил, что разрешение на выезд царской семьи было дано Временным правительством в связи с самим фактом отречения. Тотчас по принятии этого решения Милюков передал соответствующее предложение Бьюкенену. 10 марта поступил ответ из Лондона: «…король и правительство будут счастливы предоставить экс-императору России и его семье убежище в Англии… до окончания войны»{610}.

Решение вопроса, однако, затянулось. Милюков объяснял это сопротивлением Петроградского совета, оказывавшего давление на «некоторых членов» правительства (подразумевался, безусловно, Керенский). Милюков не знал, поддерживал ли кто-либо из правительства, кроме него самого, контакты с Бьюкененом, но был убежден, что британское посольство имело и другие источники информации. Поэтому он был не очень удивлен, когда во время одного из свиданий сэр Джордж мимоходом сказал, что его правительство более не настаивает на выезде бывшего царя в Англию.

В этой же статье Милюков отметил, что 19 марта на имя Николая II поступила телеграмма от Георга V, в которой содержалось обращение к адресату как к царствующей особе. Было решено не передавать эту телеграмму Николаю, и этот уговор явился «одним из доказательств внимания английского правительства к совершившемуся в России перевороту», то есть свидетельствовал о начале тайной дипломатии в отношениях новых российских властей с Западом.

По договоренности между Милюковым и Бьюкененом переговоры о предполагаемой отправке бывшего царя в Англию не предавались огласке. Отказ британских властей дать убежище Николаю практически вывел Милюкова из игры вокруг судьбы бывшего царя. Видимо, чувствуя, что он не был достаточно настойчив в этих переговорах, Павел Николаевич в 1920—1930-х годах неоднократно возвращался к этому вопросу, убеждая читателей в статьях, печатавшихся в «Последних новостях» и других изданиях, что он оказался бессилен перед решением Совета не выпускать царя за границу, которому поддалось британское правительство, видевшее в Совете растущую силу.

Министерство иностранных дел вместе с Главным штабом располагалось в здании, возведенном по проекту Карло Росси в 1819–1829 годах напротив Зимнего дворца, образовывавшем полукруг, две части которого были разделены Триумфальной аркой. Это было величественное сооружение, достойное грандиозных внешнеполитических замыслов Российской империи.

Милюков испытывал здесь двойственное чувство: с одной стороны, он воспринимал как должное мощную торжественность помещений, с другой — отлично понимал, что в условиях стремительных изменений в стране его пребывание в этом здании может оказаться очень недолгим, и вел себя предельно скромно. Но в любом случае, считал он, следовало демонстрировать преемственность российской внешней политики.

Нового министра встретил предшественник, последний руководитель царского внешнеполитического ведомства Николай Николаевич Покровский. От него Милюков с удивлением узнал, что по традиции квартира министра находится в этом же здании. Покровский попросил разрешить ему остаться в ней до поры, пока он не найдет себе жилья, и, естественно, получил утвердительный ответ. Возможно, в этом Милюков также видел выражение преемственности.

Учитывая чрезвычайность ситуации, огромную массу дел и большую вероятность того, что будут требоваться оперативные решения, Милюков также фактически переселился в министерство. Ночевал он не в апартаментах, а в крохотной комнате, примыкавшей к кабинету и предназначавшейся для слуги. Старый знакомый Милюкова, видный кадетский деятель Павел Дмитриевич Долгоруков вспоминал, что вскоре после образования Временного правительства, ожидая министра в одном из фешенебельных помещений его резиденции, он увидел, как Анна Сергеевна принесла мужу обед, аккуратно завернутый в газету{611}. В свою очередь, американский посол с некоторым сожалением сообщал в Государственный департамент, что в Петрограде прекратились обычные пышные приемы и банкеты: «Здесь сейчас нет официальных приемов. Министры встречаются ежедневно, и их заседания продолжаются и после полуночи, работают неустанно, отказываясь от всех предложений, включая и мои собственные, к которым они ранее были весьма благосклонны»{612}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии