Милейший в мире человек

Дональд Уэстлейк Милейший в мире человек

Прежде чем открыть, я пригладила волосы перед зеркалом в прихожей. Волосы были у меня седые и падали на лоб. Я оправила блузку, сделала глубокий вдох и отперла дверь.

Там стоял хорошо одетый привлекательный мужчина лет тридцати, с портфелем в руках. Заметно было, что он немного растерялся. Он снова посмотрел на номер квартиры, перевел взгляд на меня и сказал:

— Простите, мне нужна мисс Диана Уилсон.

— Да, пожалуйста, проходите, — откликнулась я. Он окинул меня взором и переспросил:

— Она там?

— Диана Уилсон — это я.

— Вы Диана Уилсон? — Он даже поперхнулся.

— Да, я.

— Диана Уилсон, которая работала с мистером Эдвардом Каннингэмом?

— Именно так. — Я изобразила на лице печаль. — Такая трагедия. Он был милейший человек — мистер Каннингэм, я имею в виду.

Мой гость прокашлялся, пытаясь взять себя в руки.

— Да, конечно, — сказал он, — ну, э-э.., мисс Уилсон, моя фамилия Фрейзер, Кеннет Фрейзер. Я представитель Трансконтинентальной страховой ассоциации.

— О нет, я уже застрахована, благодарю вас.

— Нет-нет, — поспешно произнес он, — прошу прощения, я не предлагаю вам страховку. Я веду расследование по поручению моей компании.

— Ну, все так говорят, а стоит им зайти, им сразу хочется что-нибудь продать. Помню, один молодой человек с энциклопедией — клялся и божился, что просто проводит исследование и что никогда не...

— Мисс Уилсон, — Фрейзер был настроен решительно, — я уверяю вас, что не собираюсь ничего вам продавать. Я здесь не для вашей страховки, а по поводу страховки мистера Каннингэма.

— О, об этом я ничего не знаю. Я только лишь вела документацию по недвижимости в его офисе. О своих личных делах он заботился сам.

— Мисс Уилсон... — Он запнулся, оглядел прихожую и спросил:

— Нам обязательно вести разговор здесь?

— Ну, я не думаю, что нам есть о чем говорить, — ответила я. Признаться, все это меня забавляло.

— Мисс Уилсон, нам есть о чем вести разговор, — произнес он с нажимом, поставил портфель и извлек бумажник. — Вот мое удостоверение.

Я поглядела на ламинированную карточку — очень солидную, с кучей разных надписей и фотографией Фрейзера, довольно-таки глупо выглядевшего, надо сказать.

— Я не стану ни продавать вам страховку, ни расспрашивать вас о подробностях личных дел мистера Каннингэма, обещаю. Теперь можно мне войти? — проговорил он.

Кажется, пора было кончать эти дурацкие игры; я вовсе не собиралась выводить его из себя. А то он разозлится, а это плохо. Пришлось мне уступить.

— Ну хорошо, можете зайти, молодой человек. Но помните, что вы пообещали.

Мы прошли в гостиную, и я предложила ему присесть. Он поблагодарил и сел, хотя и не очень уверенно — возможно, из-за полиэтиленового чехла на диване.

— Ко мне заходят время от времени племянницы, — пояснила я, — поэтому я и прикрыла всю мебель — дети ведь, вы же понимаете.

— Ну, разумеется, — отвечал он, озираясь по сторонам. Думаю, что и в целом гостиная произвела на него гнетущее впечатление.

Его можно было понять. Комната запечатлела естественным образом характер мисс Дианы Уилсон — с ее чехлами для мебели, салфеточками на столиках, цветками в керамических горшочках, окнах с жалюзи да еще и с занавесками и с портьерами — общим духом чрезмерной опрятности. Как в детских книжках про мисс Мускусную Крысу.

Притворившись, что не замечаю его замешательства, я села на стул около дивана, одернула передник и проговорила:

— Так, мистер Фрейзер. Я вся внимание.

Он открыл свой портфель, посмотрел на меня и произнес:

— Мисс Уилсон, это может в некотором роде явиться для вас неожиданностью. Не знаю, было ли вам известно о содержании полиса мистера Каннингэма, держателем которого были мы.

— Я уже сказала вам, мистер Фрейзер, что я...

— Ну да, конечно, — заторопился он, — я не должен спрашивать. Так вот, у мистера Каннингэма было три полиса разных видов, и все они автоматически вступают в силу по его кончине.

— Упокой, Господи, его душу, — сказала я.

— Ну да, естественно. Но так или иначе, по ним причитается сто двадцать пять тысяч долларов.

— Ничего себе!

— И с двойной компенсацией вследствие несчастного случая, — продолжал он, — то есть в целом выплате подлежат двести пятьдесят тысяч, или четверть миллиона, долларов.

— Господи! Никогда бы не подумала! Фрейзер внимательно на меня посмотрел.

— И единственный получатель этого — вы, — заключил он. Я улыбалась, как бы ожидая от него продолжения, потом выражение моего лица стало меняться, словно смысл сказанного только стал до меня доходить. Рука моя поползла к горлу, к краешку воротничка.

— Я? — прошептала я. — Нет, мистер Фрейзер, вы, верно, шутите!

— Ничуть. Всего лишь месяц назад мистер Каннингэм заменил получателя — со своей жены на вас.

— Невозможно поверить, — пробормотала я.

— Тем не менее это так. И поскольку мистер Каннингэм скончался при пожаре в своем офисе и поскольку речь идет о весьма значительной сумме, для того чтобы проверить все обстоятельства, компания должна была послать сотрудника-инспектора. Таковы правила.