Микстура от разочарований

— О, конечно же, все мы знаем, как самоотверженна и преданна своим близким миссис Ченсли, — немедленно согласился дядя Эндрю. — И все же она не имела права вести себя подобным образом. Она очень, очень расстроила твою тетю!

Сара не стала отвечать на эти слова из опасения, что дядюшка опять начнет говорить о посторонних вещах и уклонится от самого важного. Она молча, выжидающе смотрела на мистера Фоскера, слезы ее высохли, но она чувствовала себя изнуренной этими словесными баталиями.

Мистер Фоскер верно истолковал ее взгляд и заговорил о том, что беспокоило племянницу, хотя было видно, с какой неохотой он идет на уступки.

— Дитя мое, весь вчерашний вечер и часть нынешнего дня я размышлял о том, как наилучшим образом соблюсти твои интересы, и у меня возник следующий, полагаю, весьма неплохой план.

Сара испугалась — слова дядюшки не предвещали ничего хорошего, но мистер Фоскер удивил ее.

— Дорогая моя, как мне ни грустно сознавать, что ты выросла, а твой дядя постарел, но придется с этим согласиться. Разумеется, никто не собирался лишать тебя законных прав на наследство, и, если ты желаешь прекратить аренду поместья, мы так и сделаем. Ты же не будешь возражать, если мы дадим Эммерсонам немного времени для того, чтобы обустроить себе другое жилье?

Девушка кивнула — это намерение дяди казалось весьма справедливым по отношению к семье, которая добросовестно старалась поправить дела поместья в течение нескольких лет, и не без успеха.

— Твое желание не искать других арендаторов также будет исполнено, — продолжил мистер Фоскер с тяжким вздохом. — Ты вскоре поймешь, что управлять всеми делами гораздо тяжелее, чем просто получать плату за аренду, но я не буду больше убеждать тебя в своей правоте. Ты вскоре почувствуешь, как изменятся условия нашей жизни, когда мы станем получать только малую часть наших прежних доходов. Состояние поместья оставляет желать лучшего, и то, что нам останется, — ничтожно по сравнению с той суммой, какую платили Эммерсоны…

— Я думаю, вы немного ошибаетесь, дядя, — осмелилась произнести Сара, едва мистер Фоскер замолчал, чтобы передохнуть. — Мистер Гиббоне писал мне, что я могу располагать суммой, вполне достаточной для моих скромных нужд, и мое приданое, хоть и оставляет желать лучшего, отнюдь не является ничтожным.

Удар потряс мистера Фоскера, и он несколько мгновений оторопело смотрел на племянницу. Подумать только, девочка не только осмелилась требовать чего-либо после того, как столько лет довольствовалась тем, что ей давали, но и тайно, за спиной опекуна, навела справки о своем капитале! И у кого — у поверенного, от чьих услуг ее опекун отказался давным-давно!

Вчерашнее потрясение было, несомненно, сильнее, поскольку его стержнем оказалась новизна, а сегодня мистер Фоскер уже успел подготовиться к повторному разговору с племянницей, но миссис Ченсли ненадолго смешала его карты своим появлением. И все же мистер Фоскер не ожидал от молодой девушки подобной предусмотрительности и практичности. Он тотчас понял, что не стоит опровергать ее слова, если хочется сохранить с ней родственные отношения, и принужденно улыбнулся.

— Вряд ли мистер Гиббоне знает точные размеры твоего состояния, но он, безусловно, близок к истине. И эти немалые средства тебе придется вложить, чтобы восстановить былое великолепие самого дома и поместья в целом. Поэтому я прошу позволить мне помогать тебе в ведении дел с управляющим, ведь давать ему разумные поручения и получать правдивые отчеты — не так просто, как ты можешь вообразить. Когда же все будет готово, чтобы встретить молодую хозяйку, нам с твоей тетей, скрепя сердце, придется отпустить тебя. Безусловно, если ты к тому времени найдешь себе компаньонку.

Сара слушала внимательно и все равно не могла понять, чего добивается дядя этими словами. После небольшой паузы мистер Фоскер ответил ей на незаданные вопросы.

— Нам с твоей тетей и маленьким Леонардом придется продать этот дом и переехать куда-нибудь в деревню, в южные графства, где жизнь значительно дешевле. Будь я по-прежнему холостяком, мне бы хватило того дохода, что поддерживал меня прежде, пока я не был твоим опекуном. Но сейчас об этом не может быть и речи. Как ты знаешь, твоя тетя не принесла мне приданого, и ее ожидаемое наследство — только крошечный дом ее матери. Полагаю, мы продадим и его и переедем все вместе, не подобает оставлять старуху в одиночестве.

Сара невольно почувствовала укоры совести: дядя выглядел таким покорным, таким смирившимся с печальной судьбой, словно это не он четверть часа назад гневно указывал Роберте Ченсли на дверь.

— Вы могли бы переехать вместе со мной и жить в моем доме, дядюшка, — мягко сказала она. — Тогда вам вовсе не потребуется собственный.