Микст

Вильте продолжала ходить по магазинам в компании Кэти. Сама тратила уже немного денег, но делала вид, что ей интересно совершать покупки в компании с Кэти, которая ни в чём себе не отказывала, а Вильте это всячески поощряла и провоцировала.

Глен продержался больше месяца, и, по нашим подсчётам, это стоило ему не менее пятидесяти тысяч долларов.

В итоге всё вышло не так, как мы думали.

Однажды в конце рабочего дня моей жене позвонил Глен и попросил о встрече в ресторане. Вильте согласилась, они договорились.

Тут же Вильте подала мне сигнал тревоги. Я прибыл к ней в офис. Быстро разработали план.

Всё это не так просто. Вильте никогда никого не вербовала. Это для неё было впервые. Я её страхую и готов к любому развитию событий, даже самому радикальному. Но в целом наш план был очень вегетарианским, очень спокойным.

Во-первых, сейчас Вильте позвонит Глену и изменит место встречи. Встречаться они будут в винном баре возле оперного театра, там, где мы общались с Эбигейл.

Дело в том, что там можно только стоять, то есть сама обстановка не располагает к длительному разговору и предисловиям в стиле вокруг да около. Кроме того, после восьми вечера (время их встречи) он начинает пустеть, так как люди в него набиваются сразу после работы и ненадолго. К тому же там всегда негромко играет классическая музыка, что позволяет общаться, но услышать разговор соседей сложно. А ещё там есть уютные уголки.

Я в соседней кофейне. Пью кофе и в наушниках слушаю музыку с телефона. На самом деле с помощью специальной программы и сети беспроводного интернета слушаю разговор Вильте с Гленом.

Вильте мною проинструктирована, как говорили в войсках, «до слёз». Всё готово.

— Вильте, я очень рад вас видеть! — с ходу заявил Глен моей жене.

— А я поражена. Вот так дерзко мне ещё никто не назначал свидания, — ответила Вильте, немного игриво смеясь.

— Вильте, я прошу прощения, но, боюсь, вы меня превратно поняли. Это моя вина. Извините меня!

— Это не свидание?

«Неплохо играет», — подумал я.

— Нет. Простите, ради бога!

— Что же вам нужно? — с явно напускной обидой произнесла Вильте.

— У меня к вам небольшое дело.

— Простите, Глен, но все деловые вопросы я решаю у себя в офисе.

— Ну… Это не совсем деловой вопрос. Давайте не будем спешить. Я сейчас возьму нам по бокалу вина, что-то закусить, и мы просто поговорим, обсудим кое-что важное для меня. Я прошу вас не сердиться и уделить мне час своего времени или чуть меньше. Прошу вас!

— Раз вы просите, то я не могу отказать.

— Вы какое вино предпочитаете, Вильте?

— А вы, Глен, не очень внимательны. Я как-то, когда мы были в ресторане, говорила, что люблю рыбу и, соответственно, белое сухое вино к ней.

— Ой, простите! Я совершенно растерялся. Простите меня, ради бога!

— Глен! Не надо всякий раз всуе поминать бога — это неправильно и раздражает. Будь проще, если у нас деловой разговор, — Вильте резко взвинтила тон разговора.

— Извини меня, Вильте. Это от волнения. Я почему-то сильно разволновался.

— Ну хорошо. Давай успокаивайся и принеси мне совиньон и бутерброд с лососем.

На мой взгляд, слишком резко атакует. После того как Глен принёс вино и бутерброды с копчёной лососиной, разговор продолжился.

— Вильте, я хотел спросить, не замечала ли ты у моей жены каких-то странностей?

— А что?

— Просто хотел узнать.

— Зачем?

— Понимаешь… Ну ты же всё понимаешь… Ты же видишь разницу в возрасте между нами.

— Ну и что?

— Она немного наивная.

— Ну и что тут такого?

Несмотря на всю серьёзность ситуации, в этот момент мне хотелось рассмеяться. Вот это школа! Ничего сама не сказала, только вопросы задаёт.

— Молодая ещё, и жизненного опыта совсем нет.

— Тебе это мешает?

— Кое в чём мешает.

— В чём?

— У неё много недостатков.

— Каких?

— Ты сама не видишь?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что она немного капризная.

— Это единственный её недостаток?

— Нет, их много. Но из серьёзных только один.

— Что значит серьёзный недостаток у жены?

— Серьёзный? Это тот, который мешает семье. Который создаёт угрозы для семьи.

— Это какой?

— Я хотел у тебя узнать, не замечала ли ты такой недостаток?

— Глен, я с мужиком живу, и у него столько недостатков, да таких, из-за которых хочется его послать к чёртовой матери.

— Сколько и каких?

— Мы что, Виктора тут собрались обсуждать?

— Нет. Но я имел в виду, не замечала ли ты, что Кэти слишком любит ходить по магазинам?

— Замечала. Я тоже люблю. И что тут такого?

— Но ты не знаешь, сколько она тратит!

— Не знаю. А зачем мне это знать?

— Вильте! Она самый настоящий шопоголик! Разве ты не заметила?

— Нет. Вижу, что покупает то, что ей нравится. Я бы тоже так делала, если бы мой ленивый Виктор соизволил побольше зарабатывать. Это всем женщинам нравится. Что особенного у Кэти?

— Я тоже, как и твой Виктор, не так много зарабатываю.

— Плохо.

— Вильте, ты не понимаешь меня.

— Глен, меня никто и никогда дурой не называл.

— Боже! Ни в коем случае!

— Опять ты бога вспоминаешь не к месту?

— Чёрт!

— У тебя то бог, то чёрт. Соберись. Скажи, наконец, что ты хотел. Хватит вилять. Говори!

— Вильте, как же с тобой непросто говорить по делу.

— А ты как думал?