Миклухо-Маклай

Куда ты идешь, Миклухо-Маклай? В чем смысл твоих исканий, что ты дал миру за это время? Да, пожалуй, ты и сам не сможешь внятно ответить на эти вопросы. Ты уточнил местоположение города Суэца; ты изучил головной мозг рыб Красного моря и нашел нужные для тебя губки; ты провел температурные наблюдения на рифах между Суакином и Массауа и собрал сведения о средней годовой температуре бассейна Красного моря; ты отметил особое значение Массауа и Суакина, как будущих портов Абиссинии и Судана; ты изучил дороги, ведущие к Суэцкому каналу, и пути судоходства на Красном море; ты высказал гениальную догадку о происхождении Горьких озер; а размышляя над геологической историей Красного моря, ты пришел к выводу, что берега моря находятся в стадии поднятия; ты собрал уникальную коллекцию фауны Красного моря, единственную в своем роде в Европе.

Но самые важные открытия ты не доверил бумаге, ты сохранил их в своем сердце. Главное, чему ты посвятил большую часть времени, — это изучение типов жителей побережья Красного моря. Ты занимался этнографией и антропологией — науками, которые еще не считаются науками. Ты отчетливо представляешь постные лица петербургских академиков. Им нужны губки. Ты заговоришь о губках — и будешь понят. Но стоит тебе открыть истину, сказать, что ты не щадил себя лишь для того, чтобы изучить условия внешней, географической среды, в которой живут люди, их образ жизни, их города, культуру, мировоззрение, как от тебя с презрением отвернутся. Серьезный ученый не должен заниматься подобными пустяками.

…Страшно худой, обожженный солнцем, изнуренный лихорадкой и цингой, без единого гроша в кармане возвращался он в Россию. 200 франков, которые ему удалось занять у одного французского негоцианта, были истрачены на дорогу. Миклухо-Маклай снова побывал в Массауа, в Джедде. В Суэце он пять дней высидел в карантине. Здесь же, в Суэце, познакомился с русским агентом Общества пароходства и торговли неким Пашковым, который устроил его (бесплатно) на пароход «Эльбрус».

В Константинополе русский консул, узнавший о прибытии в Турцию «знаменитого» соотечественника путешественника Миклухо-Маклая, радушно встретил его и выразил желание оказать ему какую-либо услугу.

— Требуйте все, что душе вашей угодно! — воскликнул он в порыве восторженного великодушия.

— Я хотел бы сдать в стирку грязное белье… за ваш счет, — застенчиво отвечал Миклухо-Маклай. — Я так издержался…

Консул был шокирован.

НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ВСТРЕЧИ, БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ

Домой, в Россию, в заветный Петербург! Конец, конец добровольному изгнанию…

Пять долгих лет не видел Николай Миклуха мать, сестру, братьев. Его сердце истосковалось по родине. Уехал он восемнадцатилетним юнцом, а возвращается в родные края двадцатитрехлетним, уже повидавшим виды человеком, и возвращается не с пустыми руками. Его научные труды известны в Петербурге и Москве. Собранные им коллекции представляют огромную ценность. Кроме того, у него на руках отличная рекомендация самого Эрнста Геккеля. Миклухо-Маклай до сих пор числится ассистентом при зоологическом музее Иенского университета.

Перед вами, господа академики, вполне сложившийся ученый, с которым вы вынуждены будете считаться. Своим трудом и преданностью науке он завоевал достойное место среди вас.

Средиземное море, греческие острова, Турция… Все позади. Черное море кажется своим, ручным. Мы почти что дома. А вот и Одесса… Великолепный город, где можно расслабить волю, скинуть тяжкое бремя забот, отдохнуть, наконец, по-человечески. Здесь можно в полный голос говорить по-русски, и это, пожалуй, самое главное. В Одессе живет и работает известный биолог профессор Илья Ильич Мечников, у которого можно задержаться на несколько дней.

Но Миклухо-Маклай меньше всего помышляет об отдыхе. Смертельно усталый и все еще больной, он колесит по Южному берегу Крыма; затем неожиданно появляется на Дону. Он занят дополнительными исследованиями мозжечка осетровых. Следует еще побывать на Волге. И по пути он «заворачивает» на Волгу.

Только лишь в августе он попадает в Москву, где в это время проходит Второй съезд русских естествоиспытателей.

Сколько блистательных имен! Менделеев, отец и сын Бекетовы, Чебышев, Усов, профессор зоологии и геологии Щуровский, А.П. и М.Н. Богдановы, Кесслер, Северцов…

Очутившись в кругу этих прославленных ученых, Миклухо-Маклай испытывает некоторую робость и растерянность. А взоры светил науки направлены на отважного путешественника, только что вернувшегося с берегов Красного моря. Все с нетерпением ждут его слова.

Да, он знает, что оратор из него никудышный, он совсем отвык говорить связно по-русски. Внимательные взоры смущают его.

Худощавый человек с бледным гонким правильным лицом и курчавой шевелюрой некоторое время стоит молча, затем проводит рукой по глазам и неожиданно начинает рассказ о своих скитаниях по Северной Африке и Аравии. Ему очень много нужно сказать людям, собравшимся здесь, и, быть может, поэтому говорит он не совсем гладко.