Михалыч

— Я тоже не выйду. — ответил мне Лесник — Да пошли вы. — Это на улицу.

Снаружи засмеялись.

Мы подмигнули девушкам и стали считать патроны. У нас оказалось девять полных обойм в запасе. У меня в обойме в автомате было шесть патронов, у Лесника — восемь. Он переключил автомат в режим одиночной стрельбы.

— Давай, Чума, — сказал Лесник. — Думай, что дальше делать. Ты у нас мозг, твой план был.

— С моим планом все согласились. И ты, Лесник, тоже. Убивать их всех надо, другого выхода нет.

Я встал, подошел к окну, выцелил двоих и сделал два выстрела. Оба упали. Сразу на окно обрушился шквал огня. И опять все стихло. Лесник подполз к стене с другой стороны окна и сделал то же самое. Потом я выстрелил еще четыре раза. Вынул обойму, вставил новую и зарядил. Снова выстрелил и присел. Теперь Лесник выстрелил и присел. Ответа не последовало. Значит, что-то ждут. Аккуратно выглянул, никого не увидел. Присел, показал девушкам «Ползите сюда». Девушки подползли и залегли слева от окна. Лесник выглянул, увидел кучку людей слева от входа в домик.

Переключил на очередь и выпустил всю обойму туда. Присел. Ответа не последовало. Лесник перезарядил автомат. Чего они ждут?

В этот момент раздалась очередь и куски дерева стали разлетаться в разные стороны. Явно, что стреляли из чего-то крупнокалиберного. Мы залегли. Опять все стихло. Залетела граната, Лесник схватил ее и выкинул обратно. Раздался взрыв и стоны. Опять очередь и опять тихо. Только слышно, что кто-то стонет снаружи и хныканье девушек внутри. Вдруг глухой удар в дверь, причем такой, что заложило уши. Следом что-то залетело в окно и улетело в другую комнату и там разорвалось. Гранатомет? Они стреляют из гранатомёта? Я посмотрел на Лесника, он развел руками. Ну да, что мы можем сделать? Только какое-нибудь безумие.

Я отодвинул стол от двери.

— Ты чего задумал? — спросил Лесник.

— Я уведу их за собой, вы уйдете.

— Это безумие. Ты погибнешь.

— А здесь оставаться, это не безумие? Они нас перестреляют. Видно, что пока играют.

— Чума! — он взял меня за голову рукой. — Чума! Я не хочу, чтобы погибал.

— Мы тоже не хотим, — отозвалась Таня.

— У нас нет другого выбора. Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать. Лесник, прикрой меня.

Я отошел к стене, Лесник открыл дверь, затем метнулся к окну. Я перекрестился, вставил в автомат новую обойму, разбежался и выпрыгнул из домика, поворачиваясь в воздухе. Организм переключился в режим «Уничтожить». Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Вот я вижу несколько человек справа от двери, стреляю одиночными. Падаю на землю на спину и больно ударяюсь об автомат, висящий за спиной. Стреляю еще. Перекатываюсь налево, встаю на одно колено и вижу джип с человеком и пулеметом в кузове. Стреляю по нему. Прыгаю влево и еще стреляю по нему. Он падает. За джипом есть еще три человека. Встаю, бегу к ним и стреляю. Один падает, второй убегает, третий бросается на меня. Уворачиваюсь и падаю на него. Стреляю в убегающего, он падает. Встаю с упавшего и бью его прикладом. Беру у него нож, пихаю его за пояс. Что-то меня укусило в левое плечо. Ничего, пусть кусаются. Вот что-то летит в машину, попадает и машина взрывается изнутри. Меня отбрасывает назад. Ничего не слышу. Стреляю туда, откуда прилетело. Оттуда летит еще и улетает в сторону леса. Со всех сторон бегут люди с оружием и стреляют в мою сторону. Я стреляю в них. Из домика тоже стреляют в них. Кто-то падает и встает, кто-то уже не встает. Меня что-то укусило еще раз в левую руку. Рука уже не может держать автомат. А людей с оружием все больше и вот еще что-то большое выезжает и разворачивается для стрельбы в меня. Это танк? Вы охренели? Тут замедленное действие прекращается. Да, это танк, а за ним три машины с крупнокалиберными пулеметами. Все, это конец. Прости, Лесник, что втянул тебя в это. Простите девчонки, что не спас вас. Я поднял автомат, чтобы дать последний выстрел.

В этот момент послышалось шипение, справа вылетело нечто продолговатое, попало в танк, и он взорвался. Началась стрельба, меня ужалило в грудь справа. Стало тяжело дышать. Успел подумать, что осы здесь странные. Жалят так, что потом все отнимается. И темнота.

— Чума, живи, Чума, ты меня слышишь?

— Денис…

— Не смей подыхать!

— Сделайте что-нибудь!

Стена. Белая. Слева какой-то прибор с проводами. Пищит. Провода идут ко мне. Потолок серый. Зачем провода? Я лежу под белой простыней. В трико. Уже хорошо, что не голый. Подвигал руками и ногами. Прибор стал пищать чаще. Повернул голову направо. Марина сидит и спит. Зажмурился, помотал головой. Открыл глаза. Марина. Голова закружилась, подкатил комок к горлу и темнота.

Потолок серый. Слева пищащий прибор с проводами, ведущими ко мне. Руки и ноги двигаются. Прибор пищит чаще. Слева та же белая стена. Справа та же сидящая и спящая Марина. Что она здесь делает? Меня лечит? Приподнял правую руку и дотронулся колена женщины. Марина вздрогнула и проснулась. Посмотрела на меня, потом дальше меня, улыбнулась.