Михалыч

— Леш, ты знаешь, как проходят обыски службы собственной безопасности. С местными всегда можно договориться. Баня и так далее. А с областными договариваться бесполезно. Прихожу утром на работу, а меня уже встречают на проходной. Двое в костюмах. Говорят, что должны досмотреть мой сейф. Нашли понятых, вызвали мое начальство и открыли сейф. Мне еще было интересно, что же там найдут. Вечером, когда уходил, там кроме бумаг ничего не было. Открыли и вытащили пистолет и обойму к нему. Сверили номер, и выяснилось, что он проходит по их областному делу об убийстве. Вот скажи, Леша, каким нужно быть идиотом, чтобы хранить «левый» и «паленый» ствол в сейфе? Я точно знал, что он не мой. Сразу все понял. Мне предложили уйти тихо. Ушел тихо. Пенсия уже была. Но мне стало интересно, кто придет после меня. Они, кстати, еще с датами напутали. Проявили рвение, называется. Пришли ко мне пятого числа, приказ на мое увольнение подписали четвертого. А приказ о назначении нового сотрудника подписали третьем числом. Похоже, хотели побыстрее или еще раньше это дело провернуть, а я в отъезде был. Получается, что они нового сотрудника уже проверяли. Пришлось им все переделывать.

Так вот, пришел этот новый сотрудник. Шепелев который. Такой холеный, с высоко поднятой головой. Он мне сразу не понравился. Какой-то он был неестественный что ли. Я помню как ты старлеем пришел. Простой, обычный парень. А этот был необычный. Я потом пытался о нем справки навести. В области тоже работает Шепелев. Может родственник. Везде мне советовали никуда нос не совать. Пробовал даже через Голубева и Реброва. Та же реакция. Вот такие дела.

— Спасибо, Федор Петрович. Ваш человек уже пришел. Возмужал Малой, возмужал.

— Давай, Леша, сам там рули.

И отключился.

Ко мне подошел парень в спортивной одежде.

— Здрасте, дядь Леш!

— Здорово, Коля или Малой. Как тебя называть?

— Для вас я всегда буду Коля.

— Хорошо, Коля. Видишь эту женщину? — я показал на свою машину.

— Вижу.

— Я уезжаю на несколько дней. Она будет жить в моей квартире. Пока меня не было, кто-то в квартире побывал. Я не хочу, чтобы этот кто-то пришел, когда там будет эта женщина. Ее зовут Кира. Наблюдение за квартирой необходимо начать прямо сейчас.

— Я вас понял, дядь Леш. Один вопрос. Если произойдет конфликт, любой. То есть мы столкнемся с этим «кто-то» или возникнет угроза жизни Киры, что тогда делать?

— Тогда вы отбиваете Киру и прячете там, где я не знаю. Связи со мной не будет. Связываться будем через Федора Петровича.

— Я понял. Все сделаем.

— Тогда до встречи.

Я пожал ему руку, сел в машину и уехал.

По дороге Кира спросила меня, кто это был. Я решил ничего не утаивать и все рассказать. Остановил машину на обочине.

— Кира, мы с тобой взрослые люди и уже близкие. Поэтому я за тебя переживаю и хочу, чтобы ты была в безопасности, пока меня не будет. Мне так будет спокойней. Я подозреваю, что в мое отсутствие в квартире кто-то был. Поэтому обратился к нужным людям за помощью. Они будут наблюдать за квартирой и в случае возникновения конфликта, предотвратят его и спрячут тебя до моего возвращения.

— Ты уверен в этих людях?

— Как в самом себе. Этот парень, Николай, местный «авторитет». Я знаю его и его отца. С его отцом, Сергеем, я еще в школе учился. Он сейчас сидит. Двенадцать лет отбывает, осталось четыре года. Я тогда все сделал, чтобы ему пожизненное не дали и срок максимально скостили. История та немного поганенькая.

— Расскажи, пожалуйста.

— Хорошо. Их семья была обычной. Он простой рабочий на заводе, она медсестра в центральной больнице. Пацан в школе учился. Шли вечером втроем в соседнем районе. Пристали к ним, типа, «дай закурить». Серега — он лоб здоровый — боксом занимался. В общем, полезли в драку. Серега вроде и не бил сильно, а один из нападавших умер, второй инвалидом остался. Короче, светило ему от двадцати до пожизненного. Я тогда, всего три года здесь отработал, но репутацию хорошую заработал. Мне удалось уговорить следователя сделать все по минимуму. Следователь понял и переквалифицировал дело в превышение допустимой самообороны. Получил Серега двенадцать лет. Его сын, Колька, сказал, что он мне всю жизнь обязан будет. Не люблю, когда мне кто-то чем-то обязан, но что ж делать. Пока Серега сидит, его сын уже две ходки отбыл. Первая за хулиганку, вторую за грабеж. После второй остепенился. Хотя здесь больше заслуга Федора Петровича. Вот такие дела.

— Какой ты интересной жизнью живешь.

— Ага, иногда повеситься хочется.

— Но, но! Теперь ты мой.

— Хорошо, согласен.

— Ты меня завтра отвезешь на работу?

— Да, отвезу, а потом к Леснику поеду. Поехали в деревню, кушать уже хочется.

Мы поцеловались долгим поцелуем, и я повел машину к деревне. Приехали, зашли в дом. На столе записка от Петра Алексеевича: «Я у тети Вали». Молодец дед, зря время не теряет. Кира пошла на кухню готовить ужин, а я решил набрать Лесника. Вышел в сад и позвонил. Он ответил после четырех гудков.

— Говори, Леша, телефон не прослушивается.

— Скажи, меня кто-нибудь мог отследить, когда мы в Дубровку ездили?