Михаил Задорнов

Казалось бы, Даманский не имеет к Чечне никакого отношения. А на самом деле согласно все той же древней мудрости это была наша первая головная боль, первый знак, что наша армия не столь сильна, сколь надута важностью, как генеральское пузо. Если бы тогда этот знак был понят, потом не случилась бы такая беда, как Афганистан. Однако, даже потеряв ни за что в бессмысленной чванливой войне убитыми столько, что до сих пор никто не решается назвать точную цифру, наши генералы не поумнели и не подумали хотя бы на этот раз убрать с дороги все те же грабли. В первую чеченскую кампанию бывшие афганские командиры, желая в очередной раз выслужиться, продолжали посылать в бой с чеченцами-профессионалами солдат-первогодков. Чечня — это эстафетная палочка, переданная нам Афганистаном. Дамокловым мечом над нашей армией нависло проклятие матерей, вдов и детей из всех российских закоулков. Но генералам-то что! Их же детей ни одна война не тронула. Их дети были освобождены всегда от армии как неполноценные. Они были полноценными только для бизнеса и высших генеральских постов в стране!

Надо отдать должное, многие генералы оказались очень способными. И после развала Союза многому научились самостоятельно. Например, строить дачи из материалов разобранных ракетодромов, торговать оружием и обмундированием, начиная с самолетов и заканчивая украденными с гарнизонного склада солдатскими трусами с клеймом Советской армии, при виде которого у западных покупателей до сих пор в крови повышается адреналин. Когда случилась беда с «Курском», оказалось, что были списаны на металлолом и проданы за бесценок спасательные подводные лодки, и даже костюмы глубоководных водолазов умудрились продать в различные фотоателье. В этих костюмах с парапета питерской набережной «кореша» прыгали для забавы в Неву.

Многие люди считают: вот только раз украду, потом схожу в церковь на исповедь и больше воровать не буду, снова заживу честно, с достоинством. Наверняка так думали при расформировании наших частей в ГДР многие генералы. В конце концов, что потеряет Родина, если я отпишу на металлолом пару слегка заржавевших подводных лодок или десяток зенитных установок. У Родины этого добра навалом, не убудет. Да, но у Родины оказалось и генералов навалом, которые так думают.

* * *

Однажды в конце 70-х годов мы шли по Волге из Куйбышева в Тольятти с большой писательской группой, а на палубе сидел и смотрел на Жигулевские горы, как всегда с грустинкой, Булат Окуджава. Я тогда уже начинал выступать. Причем, если я ездил с писательской группой, я читал со сцены одни рассказы, более, как я считал, утонченные, а эстрадным артистам отдавал другие, те, которые сам читать в то время стеснялся. Артисты, исполняя по телевидению мои монологи, называли мою фамилию. Тогда на палубе Окуджава меня спросил, зачем я пишу для артистов такие пошлости. «Вам бы надо было самому читать то, что вы пишете, и самому выступать». Желая показать, какой я уже дальновидный, несмотря на возраст, я ответил, что просто хочу довести авторские за исполнение моих рассказов до двухсот рублей в месяц, чтобы потом я мог, уже не думая о деньгах, сидеть дома и писать все то, о чем желаю. Окуджава усмехнулся, ответил, что так не бывает. Он видел многих молодых способных людей. Все, кто думал, что они только раз напишут на потребу, потом уже никогда не могли впредь писать от души. «Эстрада вас может затянуть, если еще не затянула, — сказал он. — Вы рискуете на всю жизнь остаться обычным эстрадником». Прошло 20 лет, и я понял, что Окуджава оказался прав. Только писатель, уступив своей корысти, предает себя, а военные — тех, кого они должны защищать. Жертвой предательства художника становится душа художника. А жертвой предательства военных — тысячи жизней других людей.

Вряд ли наша военная верхушка задумывалась над этим. Она просто продолжала жить жизнью страны. Кому-то в борьбе за доступ к якобы заржавевшим подводным лодкам пришлось устранить конкурента, кому-то разобраться с пытливым журналистом, кто-то послал в бой за своей новой очередной звездой солдат-первогодков. И никто не подумал, что началось все просто с украденных однажды с гарнизонного склада трусов и алюминиевой посуды, потом формы, погон, орденов, знамен, а закончилось продажей противнику оружия и маршрутов движения колонн десантников в горах.

Интересно, что, когда наша армия жила по законам атеизма и ее генералы были безбожниками, они меньше грешили, чем теперь, когда вера в партию резко сменилась верой в Бога. Как для истинных безбожников, для наших чиновников Страшным судом могли быть только реальные организации. И выражение «Гореть вам в геенне огненной» перестало на них действовать сразу после развала КГБ.

Словом, если выписать все грехи нашей армии, то станет ясно, что за последние годы она нарушала все заповеди. Если б восточный мудрец был еще и сатириком, что возможно лишь в фантазиях самого сатирика, он бы сказал:

«КАРМА РОССИЙСКОЙ АРМИИ ВЫРОСЛА НАСТОЛЬКО, ЧТО УЖЕ СТАЛА ВЫВАЛИВАТЬСЯ ДАЖЕ ИЗ ГЕНЕРАЛЬСКИХ ШТАНОВ!»

* * *