Михаил Тверской

История этого княжества позволяла определять его принадлежность двумя взаимоисключающими рассуждениями. Согласно первому, Переяславль всегда был частью великого княжения Владимирского и прежние князья Переяславские (Ярослав Всеволодович, Ярослав Ярославич, Александр Ярославич Невский, Дмитрий Александрович Переяславский) владели им в качестве великих князей Владимирских. При таком подходе Иван Дмитриевич должен был безропотно отдать Переяславль дяде (Андрею Городецкому) и отправиться в какой-нибудь дальний угол великого княжества Владимирского в качестве наместника Андрея. Согласно второму суждению, Переяславское княжество уже давно (во всяком случае — при Дмитрии Переяславском) превратилось в вотчинное княжение местной династии, а Иван Дмитриевич как единственный наследник своего отца имел все права на местный стол. Понятно, что Иван придерживался второй теории и готов был сражаться за свои наследственные права.

Вопрос о статусе Переяславля приобретал особую остроту в связи с преклонным возрастом Андрея Городецкого и его желанием обеспечить будущность сыну Михаилу. Князь хорошо понимал, что после его кончины вспыхнет война между его сыном и Даниилом Московским — младшим из сыновей Александра Невского. В этой ситуации обладание Переяславлем фактически предрешало судьбу великого княжения Владимирского.

Встреча близ Юрьева

Андрей Городецкий не стал ждать, пока его враги объединятся и соберутся с силами, и первым начал новый виток усобицы. Решения владимирского съезда или же не устраивали его, или же не выполнялись участниками московско-тверской коалиции. Ордынское вмешательство в ближайшее время не ожидалось по причине большой войны Тохты с Ногаем. Теперь на Руси всё решали военная сила и хитрость самих князей.

«Того же лета (6805/1297) князь великии Андреи събрав рати многы и хоте ити на Переяславль, такоже и къ Москве и ко Тфери, и не даша ему князь Данило Московский да брат его князь Михаиле Тферскыи, събраша бо противу рати многы князь Михаиле и Данила, и пришедше сташа близ Юрьева (Польского. — Н. Б.) на полчищи (место битвы. — Н. Б.), и тако не даша ити князю Андрею на Переяславль; бяше бо князь Иван Дмитреевичь, ида в Орду, приказал блюсти свою отчину Переяславль князю Михаилу Тферскому. И туто за мало не бысть бою промежи ими, и взяша мир, и поидоша въ свояси» (22, 83—84).

Прежде всего, отметим некоторую неопределённость выражения «приказал блюсти свою отчину Переяславль». Судя по всему, эта формула позаимствована из духовной грамоты князя Ивана Дмитриевича, которую он написал, отправляясь в Орду. Там, в духовной, смысл этой формулы раскрывался подробно. Известно, что княжеские духовные грамоты неоднократно переписывались и всякий раз заверялись многочисленными свидетелями. Это были документы публичные, известные всякому заинтересованному лицу. Соответственно и временная (на период пребывания князя Ивана в Орде) передача управления Переяславским княжеством Михаилу Тверскому стала актом общеизвестным.

В летописи рассказ о «стоянии близ Юрьева» помещён после известия о владимирском съезде. Однако отсутствие в обоих известиях точных дат позволяет предположить, что сначала была война, а уж потом — примирительный княжеский съезд во Владимире. Такой порядок событий выглядит более естественным. Но как бы там ни было, роль «блюстителя» в отражении похода Андрея Городецкого на Переяславль, по-видимому, сыграл всё же не Михаил Тверской (которому поручил это, отправляясь в Орду, Иван Переяславский), а Даниил Московский. На это указал и летописец, поставив имя Даниила впереди имени Михаила Тверского. За это же говорят и простые наблюдения над картой. Действительно, расстояние от Москвы до Юрьева по дороге через Переяславль — а другой дороги тогда не существовало — составляет около 200 километров. Расстояние от Твери до Юрьева — по Волге, Нерли Волжской и через Переяславль — около 300 километров.

В изложении летописца замысел Андрея Городецкого состоял в том, чтобы бить врагов по одному, то есть сначала овладеть Переяславлем, потом двинуться к Москве и далее — к Твери.

Однако из того же летописного рассказа следует, что безопасность Переяславля обеспечивала не только местная дружина, но и московские войска. Вероятно, Даниил имел предварительные сведения о намерениях своего старшего брата. Московские полки загодя двинулись навстречу великому князю.

Заметим, что в этом походе никто не хотел воевать всерьёз. Да и не только в этом... Во всех военных движениях той поры много уже непонятной нам символики и ритуала. Князь должен был время от времени показывать свою воинственность. Иначе его просто переставали уважать. А дружина, не получая желанных трофеев или хотя бы обязательных в каждом походе «подъёмных», просто разбегалась от миротворца к его более воинственным сородичам...