Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «красного маршала»

Сегодня давно уже нет в живых и той, что писала в Париже под псевдонимом Лидия Норд, и искренне ненавидимого ею Советского Союза. Раскрыв псевдоним автора „Маршала Тухачевского“, мы никому теперь не нанесем ни малейшего вреда. Для решения этой непростой задачи нам с вами, дорогие читатели, придется обратиться к списку тех, кого судили вместе с Тухачевским. Лидия Норд однажды перечисляет их, но с одним примечательным исключением: „Тухачевский был смещен в мае 1937 года, а в июне того же года Особое заседание военного трибунала под председательством Ульриха творило суд „скорый и справедливый“ над Тухачевским, Уборевичем, Примаковым, Корком, Якиром, Путной и Эйдеманом…“ Здесь блистательно отсутствует один человек, игравший далеко не последнюю роль в руководстве наркомата обороны и являвшийся одним из самых ближайших друзей Тухачевского. Речь идет о комкоре Борисе Мироновиче Фельдмане, начальнике управления по начальствующему составу РККА (по сегодняшней терминологии — Главного управления кадров). Кстати, дальше в своих мемуарах Лидия Норд это имя всё-таки называет среди подсудимых на процессе Тухачевского, но тогда, когда цитирует рассказ анонимного очевидца, присутствовавшего на суде. Таким образом, похоже, она выполнила свое обещание ни разу прямо не назвать подлинной фамилии своего мужа… Ибо Фельдман-то и был ее мужем. Столь нехитрым способом — пропуском одной фамилии в списке подсудимых — Лидия Норд давала понять грамотным, вдумчивым читателям, кто именно был ее супруг. А чтобы замаскировать его личность от бдительных читателей из советской госбезопасности, сознательно путала даты и хронологию событий, иногда давая взаимоисключающие утверждения. Например, в одном месте годом вступления Тухачевского в партию назван 1921-й, в другом — 1919-й (оба раза — неверно, как мы уже убедились). Сдвинуты и перепутаны сроки командования Тухачевским и Шапошниковым Ленинградским военным округом и назначения Тухачевского заместителем наркома обороны. В то же время делаются намеки, будто муж Норд — кадровый офицер царской армии, а в 20-е годы — преподаватель одной из ленинградских военных академий. Однако приводится и немало деталей, этому образу не соответствующих. Выясняется, в частности, что муж Норд запросто общается с Фрунзе и другими руководителями военного ведомства, часто ездит в инспекционные поездки, что как-то не свойственно рядовому преподавателю, и ко всему прочему, в 30-е годы, непонятно почему и как, перебирается в Москву. Зато многие факты биографии Фельдмана совпадают с тем, что рассказывается о муже Норд. Борис Миронович долгие годы был начальником штаба Ленинградского военного округа, а в 1934 году, когда Тухачевский стал заместителем наркома обороны, перевелся в Москву, где возглавил управление по начальствующему составу. Он, кстати сказать, никогда не был офицером царской армии. Призвали Фельдмана на военную службу перед первой мировой войной, и к 1917 году он был всего лишь унтер-офицером. Вместе с Тухачевским Борис Миронович служил на Западном фронте, потом — при подавлении Тамбовского мятежа и в бытность будущего маршала командующим Ленинградским военным округом. Как вспоминает один из офицеров штаба округа, генерал-майор Д. Н. Никишев, именно Фельдман представлял Тухачевского сотрудникам штаба при его вступлении в должность. Их дружба продолжилась и в Москве, сыграв, как мы убедимся в следующей главе, роковую роль в фабрикации „дела Тухачевского“.

Лидия Норд часто сознательно искажает даты и должности многих руководящих военных работников, в чем ее неоднократно уличали критики. Однако в ряде случаев сведения ее абсолютно точны, причем о людях достаточно малоизвестных, что называется, не первого ряда, о которых могли знать только те, кто действительно служил вместе с Тухачевским. Например, как мы помним, описывая визит Михаила Николаевича в лесничество, свояченица в качестве его спутника называет некоего Садлуцкого, начальника артиллерии Западного фронта. И на самом деле эту должность занимал человек с такой фамилией, ни в какие энциклопедии, правда, попасть не удостоившийся. О нем упоминает, в частности, в своих мемуарах такой надежный свидетель, как главный маршал артиллерии H. Н. Воронов. В 1921 году Николай Николаевич вернулся из польского плена и стал командовать батареей одной из дивизий Западного фронта, оказавшись в подчинении у „инспектора артиллерии фронта В. К. Садлуцкого“. Точна Норд и в перечислении командующих военными округами в середине 30-х годов, что неудивительно, если ее муж ведал высшими командными кадрами Красной Армии. Упоминает она и подтверждаемый другими источниками конфликт Тухачевского с Политуправлением Западного округа, связанный с обвинениями в „моральном разложении“.