Михаил Ломоносов

Он понимал: его научный труд вряд ли будет оценен по достоинству; скорее, вызовет несправедливые нападки. В письме Леонарду Эйлеру, на которое мы уже ссылались, он признался: «Всю систему корпускулярной философии мог бы я опубликовать, однако боюсь: может показаться, что даю ученому миру незрелый плод скороспелого ума, если я выскажу много нового, что по большей части противоположно взглядам, принятым великими мужами».

И все-таки он продолжал развивать свои научные теории. Высказал идею всеобщего закона природы — сохранения не только постоянства вещества, но и движения, которое он в некоторых случаях представлял как форму энергии (столь широких обобщений не дал Лавуазье). То, что он не проделал безукоризненных и многочисленных опытов, ничуть не умаляет его заслуги. Скажем, Альберт Эйнштейн прославлен как физик, хотя никаких экспериментов не проводил. А Ломоносов и опыты проводил, и сделал великие теоретические обобщения.

Правда, он писал о воздухе вообще, тогда как Лавуазье сделал следующий шаг, говоря о составной части воздуха, которую открыл и назвал кислородом. С другой стороны, Лавуазье в «Элементарном курсе химии» (1789) в список химических элементов включил… теплород! (Он перечислил «простые вещества, которые можно рассматривать как элементы»: свет, теплород, кислород, азот и водород.)

Несомненная заслуга Лавуазье: своей работой он заложил систематические основы химии Нового времени. Он установил состав воды, разложив ее на кислород и водород, а затем, соединив их, синтезировал воду…

Впрочем, заслуги Лавуазье прославлены на весь мир, тогда как о великом достижении Ломоносова иностранные специалисты предпочитают в лучшем случае писать мелким шрифтом. А ведь, в отличие от Лавуазье, он не родился в богатой столичной семье, не был женат на богатой даме, не был академиком в 25 лет и не имел возможности с юности проводить сложные химические эксперименты. И все-таки Ломоносов превзошел его в познании законов природы. Почему?

Вряд ли тут разумно ссылаться на врожденный гений, «дар Божий» и прочие недоказуемые, подобно флогистону, материи. В самом общем виде ответ прост: Михаила Васильевича отличала высокая культура мышления. В этом он был подобен великим философам Античности, выдвинувшим гениальные идеи атомов, шаровидности Земли, Солнечной системы и многие другие, предварившие позднейшие научные открытия.

Читая труды Ломоносова, восхищаешься его умению рассуждать. Да, и до него были высказаны некоторые идеи, которыми он воспользовался. По его словам, «почетнее признать правильные чужие положения, чем поддерживать свои ложные».

.. Из огромного богатства идей, накопленных человечеством, каждый выбирает то, что ему по уму и по совести, по уровню развития. Ломоносов не только делал верный выбор, но и умело развивал идеи, приходя к замечательным результатам. В этом мы убедимся и на других примерах. В своих исследованиях он точно намечал цели, великолепно применял научный метод и по мере возможности использовал необходимые средства.

Несвоевременный гений

Академики сочли Ломоносова достойным профессорского звания на основе главным образом диссертации «О светлости металлов», где не было его новаторских идей. Показательный факт, подтверждающий верность мысли, высказанной В.И. Вернадским: «Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации ученых или сотни и тысячи исследователей, придерживающихся господствующих взглядов».

Полезно учесть еще одно его замечание: «Несомненно, и в наше время наиболее истинное, наиболее правильное и глубокое научное мировоззрение кроется среди каких-нибудь одиноких ученых или небольших групп исследователей, мнения которых не обращают нашего внимания или возбуждают наше неудовольствие или отрицание.

Это объясняется тем, что научная мысль развивается сложным путем и что для того, чтобы доказательство истины было понято современниками, нужна долгая работа и совпадение нередко совершенно исключительных благоприятных условий».

У Ломоносова таких исключительных условий не было. Его достижения смог по достоинству оценить только выдающийся ученый Л. Эйлер.

Напомню: профессором (академиком) Петербургской Академии наук Михаил Васильевич Ломоносов стал в июле 1745 года. Раньше, в марте, он в третий раз подал прошение «в удобном месте учредить Химическую лабораторию с принадлежащими к тому инструментами и материалами». К прошению прилагался проект и план лаборатории. Он обязался вести журнал с точным описанием опытов и указанием количества используемых веществ и сосудов.

Тем же летом 1745 года он направил письмо императрице Елизавете с перечнем своих трудов и жалобой на то, что он все еще остается адъюнктом, а потому «не имеет ободрения к произысканию наук». Благоволение императрицы помогло ему получить профессорское звание в очередной «смутный период» жизни Академии наук. Возник новый конфликт между сторонниками и противниками Шумахера, и на заседаниях, как отметил Ломоносов, «ничего кроме шума не происходило».