Михаил Кузмин

Правда, дух общего товарищества и дружелюбия был разрушен событиями начала октября, когда разразился скандал в Союзе поэтов, в результате которого Блок ушел со своего поста, а на его место был избран Гумилев. Кузмин, по воспоминаниям современников, придерживался строгого нейтралитета, но можно понять, что при натянутых отношениях с Гумилевым ему все это было далеко не безразлично ^[527].

Но внешне это неприятное событие не внесло раскола в деятельность союза, а серия вечеров, как организованных им, так и проводившихся по инициативе Дома искусств или Дома литераторов, продолжалась с участием тех же поэтов, что и прежде, с одним важным добавлением — в Петроград переехал Владислав Ходасевич, писавший в те годы стихи, которые потом войдут в книгу «Тяжелая лира». И Кузмин постоянно оказывается в списках выступающих на вечерах или присутствующих на них ^[528].

Примерно с этого времени в его дневнике все чаще начинают появляться заклинания: «Надо работать», «Почему же я ничего не делаю, что с нами будет?». У читающего дневник может создаться впечатление, что речь идет о человеке ленивом и мало работающем, что совершенно не соответствует действительности. Мы имеем счастливую возможность буквально по дням проследить работу Кузмина с апреля по декабрь 1920 года, и объем этой работы оказывается очень впечатляющим. Пусть не посетует на нас читатель за довольно длинный список, но, как нам кажется, он необходим, чтобы представить себе, во-первых, масштаб деятельности Кузмина, а во-вторых — тогдашние условия для творческой деятельности, которая даже при такой интенсивности не могла дать возможность (и не журналисту-поденщику, а выдающемуся писателю и незаурядному композитору) свободно существовать. Итак, пойдем по порядку.

Май. 1–10-е — рассказ «Рука на плуге» (не опубликован, не сохранился); 10–22-е — перевод рассказа А. Франса «Красная лилия»; 10-е — план «Венецианского рассказа» (нам неизвестен); 13-е — статья «Условности, № 3»; 19–22-е — рассказ «Из записок Тивуртия Пенцля»; 19-е — статья «Условности, № 4»; 26-е — рецензия на спектакль «Заговор Фиеско в Генуе»; 28-е — стихи «Эней» и «Венеция».

Июнь. 7-е — «стихи Покровскому» (затрудняемся пояснить; возможно — «По прежнему воздух душист и прост…»); 8–13-е — «музыку Малявину» (то же самое); 11-е — стихи «Амур и Невинность», «Ассизи»; 13-е — стихотворение «Италия»; 17-е — статья о Диккенсе; 20-е — стихотворение «Пять» и перевод стихотворения А. де Ренье «Алина»; 22-е — еще два стихотворения Ренье, «Жюли» и «Полина»; 23–27-е — пишет первое и второе действие пьесы, сокращенно обозначенной «Дама»; 24-е — статья «Скороход»; 25-е — еще два перевода из Ренье: «Эльвира» и «Альберта»; 27-е (и до 10 июля) — перевод неизвестного нам произведения Т. Готье; 30-е — стихотворение «Равенна».

Июль. 4-е — перевод из Ренье «Кориза», статья «Тройной брак»; 9-е — стихотворение «Это все про настоящее, дружок…»; 14-е — стихотворение «Адам»; 21-е — стихотворение «Озеро».

Август (даты помечены условно, поэтому мы их не приводим): статья «Полезные распри», перевод венецианской песни, большое стихотворение «Рождение Эроса», либретто «Аленушки», четыре музыкальных номера к пьесе «Трагедия Шута».

Сентябрь. 2-е — перевод либретто оперы «Похищение из Сераля», два стихотворения для «Трагедии Шута»; 11-е — «Король Лир» (видимо, музыкальное оформление), с 12-го — снова работа над музыкой и словами к «Трагедии Шута»; 27-е — начата вторая глава «Римских чудес» ^[529].

Как видим, работал Кузмин во всех отношениях очень интенсивно, несмотря на то, что в его положении произошли кое-какие перемены: так, с номера от 13 февраля 1920 года Кузмин и Шкловский не значатся более в списках редколлегии «Жизни искусства», а вместо них появляются критик Евг. Кузнецов и жена Горького М. Ф. Андреева, которая в то время играла видную роль в работе Театрального отдела Наркомпроса (следует также отметить, что и Кузнецов, и Андреева были членами коммунистической партии). Однако внешне на масштабе его деятельности как театрального рецензента это практически не отразилось: он так же регулярно сотрудничает с «Жизнью искусства», как и прежде.

В конце 1920 года почти одновременно вышли две книги, одна из которых прошла почти незамеченной, а другая вызвала настоящий скандал, хотя по замыслу они, очевидно, должны были как бы дополнять друг друга.

Первая из этих книг — сборник стихотворных переводов из Анри де Ренье под заглавием «Семь любовных портретов», иллюстрированный Д. Митрохиным. Все эти переводы фигурируют в списке работ Кузмина за 1920 год и представляют собой довольно вялые описания внешности и характеров семи различных женщин, строгоклассически изображенных Митрохиным. Эта книга довольно легко прошла военную цензуру (в книжных объявлениях она чаще всего фигурирует под заглавием «Семь портретов», что, очевидно, облегчало публикацию) и оказалась первой книгой, на которой стояла знаменитая впоследствии марка «Петрополис».