Михаил Карпов

Девушка достала салфетку, аккуратно подтерлась, встала. А я с ухмылкой подумал о том – как сейчас ржет Настя. Впрочем – я еще ни разу не видел ее «ржущей». Скорее всего – она просто улыбается. Еще бы – не ей ведь сейчас едва не помочились прямо на голову! Хорошо еще это развратница по-большому не захотела…лужу мочи в двадцати сантиметрах от себя я еще как-то переживу, а вот другое…хмм…понятно.

– Пить хочу! Вася, я хочу пить! – голос блондинки был слегка капризным.

– «Буратино» будешь?

– Давай «Буратино». А стакана что, нет?

– Из горлышка пей. Стакан грязный, пыльный.

– Помой в озере! Не хочу пить из горлышка! Что за бескультурие!

Ах ты ж сучка…а давать раком на капоте – это не бескультурье?! А! Понял! Это приключение! Валите отсюда, придурки! Время подходит! Сейчас наши ребята тарарам устроят на той стороне озера! А нам надо палатку эту чертову загубить!

Но нет…эти кадры так и не собираются отсюда сваливать! Вася помыл стакан, блондинка-Маша попила, усевшись на заднее сиденье машины и свесив ноги наружу, потом вдруг грудным голосом промурлыкала:

– Васенька, или сюда! Ну же, ты же любишь! Иди!

«Васенька» подошел. Блондинка спустила с него штаны вместе с трусами, наклонилась… и я в который раз осознал, что секс в СССР все-таки был. И даже оральный. Блондинка исполняла ЭТО со вкусом, с придыханием, причмокивая и нарочито постанывая. А может и не нарочито. «Васенька» же стоял расслабленно, опершись грудью на крышу машины и задумчиво разглядывая пролетавший в синем небе острый гусиный клин. Гуси мелодично вопили в такт движению клина – то ли рассказывали новости, то ли матерились. Весна пришла!

– Давай, я еще хочу! – выдохнула блондинка, вытерла натружено-припухшие мокрые губы и запрокинувшись назад задрала подол и раскинула в стороны ноги. «Васенька» примерился, схватил партнершу за ноги и с размаху привычно уже погрузился в отзывчивое лоно своей подружки. Та радостно застонала, и воздух снова расцветился звуками, достойными качественного порнофильма.

И тут где-то далеко послышались звуки автоматных очередей. Я не спутаю их ни с чем! Палили так, что казалось – там собрались все шестьсот бойцов героического батальона. Автоматы просто захлебывались очередями!

Наверху заскрежетал стартер «козлика» – видимо часть охраны командного пункта рванула на машине помогать своим соратникам. Все, время «Ч»! И что делать?! Эти гадюки так и чавкают, так и хлюпают! Продолжают гнусный разврат! Вот же неутомимый «Васенька»! Или просто никак не может кончить во второй раз?

И тут мне в голову пришла сумасшедшая идея, и я ухмыльнулся – а почему бы и нет? Медленно, очень медленно подымаюсь с земли, вынимая из ножен на плече боевой нож, подхожу к голой мужской заднице, резво поднимающейся и опускающейся между раскинутых в стороны ног…но останавливаюсь и так же медленно обхожу с другой стороны машины. Резко открываю дверцу, зажимаю рукой рот девицы и показывая нож парню коротко командую:

– Молчать! Издашь хоть звук – прирежу!

Глаза парня выпучены, рот раскрыт, он силится что-то сказать, но ни один звук не покидает его глотки. И я парня понимаю – если бы в такой момент кто-то подобный мне навис надо мной и приставил мне нож к горлу – я бы тоже был сильно расстроен. Только вот я бы отреагировал по-другому, не как этот водила, но…не надо требовать от людей того, чего они физически не могут сделать.

Женщина у меня под рукой дергалась, будто в припадке, вцепившись пальцами в мою руку. Я показал ей нож и тихо-претихо сказал:

– Если завизжишь – я выколю тебе глаз. Хочешь ходить одноглазой? Со стеклянным шаром в глазнице? Нет? Тогда молчи. Мы ненадолго воспользуемся вашей машиной, потом вас отпустим. Тебе понятно?

Кивает. Я осторожно отпускаю руку, девица лежит молча и с ужасом, завороженно смотрит на темное, вороненое лезвие ножа. А потом мне в лицо – и ее взгляд делается еще безумнее. Ну да – странный костюм, но самое главное – черно-зеленое в полосах лицо. Это чтобы в темноте не выделяться, да и психологическое воздействие очень недурное. Пришлось воспользоваться артистическим гримом.

Вижу Настю, которая бесшумным призраком появилась позади голожопого Васи. Настя прикрывается дверцей машины от предполагаемых наблюдателей, и тихо командует:

– Слезай с нее, придурок!

Вася пыхтит, дергается, потом задушенно-испуганным голосом говорит:

– Не могу!

– Что значит – не могу?! – зло шепчет Настя – А нож в сраку поможет? Быстро слезай с ней, развратник!

– Да не могу! Не вытаскивается! Зажала! – со стоном выдает Вася, и тут до меня доходит. Я ржу, стараясь делать это бесшумно, Настя через несколько секунд тоже понимает, что случилось, и так же беззвучно хохочет. Вот будет чего рассказать после операции! Ну все в моей жизни было – и смешное, и страшное, но чтобы вот так?!

– Придурок! – обращаюсь я к несчастному Васе – суй ей палец в задницу, ну?! Скорее!

– Зачем в задницу?! Что значит в задницу?! – лепечет Вася, и я зло ощериваюсь, тыча в его сторону ножом: