Армейские саперы поработали хорошо – через колючку и линию вражеских, да и наших окопов была проложена, можно сказать, дорога. По моим ощущением, пассажира, сидящего в кабине «Форда», она особо не отличалась от местных проселочных дорог. Подвеска автомобиля так же скрипела и гремела, а кабину болтало, как будто я ехал на пьяном осле. Когда закончилась дорога, наведенная саперами, ехать стало совсем плохо. Почва уже успела пропитаться водой, и автомобили начали в ней вязнуть. Пришлось в полной темноте ставить на колеса цепи. Сначала это помогло, но через пару верст попался такой участок проселочной дороги, что автомобили начали вязнуть так, что садились на оси. Хорошо народу было много и тяжеленные, с бронированными бортами кузовов, автомобили вытаскивали на руках. Так как передние автомобили нашей колонны благополучно миновали этот кошмарный участок дороги, я понял причину, почему двигающиеся позади нашего «Форда» автомобили вязнут. Конечно, тут играла роль неопытность водителей, но главная причина была в том, что автомобили двигались один за другим и цепями на колесах пробивали глубокую колею. После приказа не ехать по следу переднего автомобиля дело пошло. И мы начали, пускай медленно, но двигаться. За все время движения мехгруппа ни разу не вступала в бой, даже когда преодолевали старую линию обороны австрийцев. Кавалеристы, двигающиеся впереди и в этих условиях быстрее, чем автомобили, частым гребнем прочесали коридор, по которому ползла мехгруппа. Да так, что даже в дзотах на бывшей передовой линии не осталось австрийцев. Проходы в минных полях и проволочных заграждениях, а также мостики над окопами, австрийцы сделали сами, чтобы пропустить идущие в наступление германские дивизии. Их-то они пропустили, но не ожидали, что из ниоткуда появятся русские и с большим удовольствием воспользуются трудами австрийских саперов. Дорога сквозь бывшую линию обороны была даже лучше, чем та, которую соорудили саперы 8-й армии. В том коридоре, который пробили пластуны 9-й кавалерийской дивизии в линии боевого охранения наступающих германцев, мехгруппа, не снижая скорости, проскочила линию обороны австрийцев, которую месяц назад с громадными потерями пытались штурмовать части 8-й и Особой армий.
Дивизию генерал-лейтенанта Бегильдеева мехгруппа догнала недалеко от брода на реке Стоход. Да и то только потому, что на этом месте было запланировано встать на отдых перед следующим этапом операции. Утром по своим маршрутам должны были уходить 1-я бригада и 9-й кавалерийский стрелковый полк. Сам командир дивизии со своим штабом, охранной сотней казаков, командой пластунов, 9-м конно-артиллерийским дивизионом и 5-й ротой самокатчиков оставался во временном лагере. Это был своеобразный резерв, так сказать засадный полк. В деле резерв мог быть использован либо в критической ситуации, или если обстановка сложится так, что нужно будет брать крупный населенный пункт с использованием артиллерии. Конечно, пушки в артиллерийском дивизионе были маломощные, они и рядом не стояли с германской «Большой Бертой». Горные орудия, они и есть горные орудия. Но зато пушки были не очень тяжелыми и в разобранном состоянии перевозились вьючными лошадьми. А здесь, в тылу у противника, где нет развернутых артиллерийских батарей, эти пушки станут господствовать на поле боя. Вот только снарядов к ним не очень много. А куда тут деваться – дивизия пошла в рейд без всякого обоза. Все боеприпасы, пушки и пулеметы перевозили только на вьючных лошадях. Зато кавалеристы двигались быстро и не вязли в грязи. Мы на автомобилях, не отвлекаясь на перестрелки и бои, по этой грязи так и не смогли догнать кавалеристов. Встретились, только когда те встали на привал. Конечно, кавалеристы пошли в прорыв первыми, а мехгруппа через час сорок, но все-таки у каждого автомобиля под капотом был целый табун лошадей, и по логике мы должны были прибыть к реке Стоход первыми. Но при таких дорогах и в темноте вся логика отступает. Кавалеристы двигались без всяких дорог, по стерне, и в этой гонке кони выиграли.