Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.

Горбачёв с первых минут знакомства произвёл на Борцова, как он сам признавался, крайне благоприятное впечатление, можно сказать, «обольстил». Среди многих других косноязычных, невыразительных и чиновных работников крайкома КПСС этот новый заведующий отделом производил выгодное впечатление, во-первых, своей молодостью, каким-то изяществом, правда, с налётом еле различимой плутоватости, а во-вторых, умением понравиться, расположить к себе людей — был разговорчив, раскован, находчив, гибок, за словом в карман не лез.

Борцов стал присматриваться к Горбачёву, выделял его среди прочих. Важно отметить, что в своих симпатиях к нему Иван Иванович был не одинок. Явно протежировал Горбачёву и первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Л.Н. Ефремов, хотя временами казалось, что за его спиной угадывались и иные очень влиятельные фигуры, «опекавшие» Горбачёва. Вскоре мнения Борцова и Ефремова сошлись: на освободившееся вакантное место первого секретаря Ставропольского горкома партии должен быть направлен только Горбачёв, и никто другой. Началось стремительное восхождение к заветным вершинам власти.

Первым секретарём Ставропольского горкома партии Горбачёв стал в 1966 году. Но, оказывается, эту должность он должен был занять ещё два года назад. Во всяком случае, она была ему обещана высокопоставленными покровителями. Что же тогда произошло?

В ноябре 1964 года Пленум ЦК КПСС по докладу Н.В. Подгорного постановил вновь объединить промышленные и сельские областные и краевые партийные организации. И с 1 декабря того же года первый секретарь крайкома Л.Н. Ефремов возглавил оргбюро, которому предстояло решить эту задачу на Ставрополье.

Начались «страстные» недели. Хотя со времени раздвоения крайкома прошло всего два года, но отчуждение и «перетягивание каната» между ними порой доходило до неприличия. Теперь же, когда надо было вновь создавать единый аппарат, интегрируя кадровый состав обоих крайкомов, за новое перераспределение постов начался буквально бой. Горбачёв, как заведующий отделом партийных органов бывшего сельского крайкома, оказался в его эпицентре. Каждый боролся за себя, для каждого речь шла не просто о личном интересе, месте работы, а о положении, о власти. Интересы дела многим были глубоко безразличны.

Ефремов вызвал его с предложениями по составу бюро и аппарата объединённого крайкома. Посмотрел, что он ему принёс, и, не найдя его фамилии, удивился:

— А сам-то где собираешься работать?

Горбачёв ответил, что его желание — вернуться в район или в город.

— Ладно, посмотрим, — сказал Ефремов и предложил со всеми материалами выехать в Москву.

Едва Горбачёв приехал в Москву, зашёл в орготдел ЦК, ему говорят:

— Ефремов просил позвонить до всяких бесед и обсуждений.

Горбачёв набрал номер.

— Ты ещё нигде не был? — сразу же спросил Леонид Николаевич. — Очень хорошо. Я тебя прошу иметь в виду: мы тут договорились, что ты пойдёшь на секретаря Ставропольского горкома партии.

— Это вполне совпадает с моими намерениями, — обрадованно ответил он.

После этого разговора Горбачёв приступил к согласованию новых назначений. Но поздно вечером вновь раздался звонок от Ефремова:

— Михаил Сергеевич, слушай, мы тут поговорили, и я решил, что всё-таки будем с тобой работать вместе.

— Конечно, — не понял Горбачёв, — будем работать вместе.

— Да нет же, — перебил Леонид Николаевич. — Я имею в виду, что ты будешь заведующим орготделом в крайкоме.

— Почему? — изумился Горбачёв.

— Ты понимаешь, тут такое идёт, задёргали со всех сторон…

Горбачёв, по его словам, живо представил себе, что творилось в кабинетах крайкома, как давили аппаратчики на Ефремова и после каждой беседы он начинал колебаться.

— Леонид Николаевич, — сказал он, — не надо этого делать. Я прошу вас — не меняйте позицию.

— Всё, — оборвал Ефремов. — Вопрос закрыт, я уже со всеми договорился.

22 декабря 1964 года состоялась краевая партийная конференция. Ефремов был избран первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС. Бывший первый секретарь промышленного крайкома Босенко стал вторым секретарём. Горбачёва избрали членом бюро и утвердили в должности заведующего отделом партийных органов.

С мечтой о выборной партийной должности, дававшей перспективу роста, пришлось расстаться на два года.

Посвящали ли его в антихрущёвский заговор

В. Казначеев:

— Было это так. В 1964 году вдруг в крае стали появляться высокопоставленные лица, один за другим. Хотя высокими гостями Ставрополье было не удивить, сюда любили приезжать на отдых кремлёвские «небожители», всё же в этот год «звездопад» был особый. Их появление не афишировалось, не было особых встреч, банкетов, всё было буднично, почти обыденно. Появился Кулаков, обычно внимательный и доступный, в этот раз он был немного рассеян и, казалось, чем-то озабочен. А в начале октября грянул пленум, снявший страстного борца с культом личности: за проявление субъективизма и волюнтаризма.