Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.

Провинциальный интеллект

В апреле 1958 года его выбрали делегатом XIII съезда ВЛКСМ. На съезде выступил Никита Сергеевич Хрущёв.

«От съезда сильные впечатления, — писал Горбачёв из Москвы жене. — Выводы, к которым не всегда придёшь у себя дома… оправдание накопившегося внутреннего беспокойства, усилий, напряжения».

Ну а дальше — личное: «Твои просьбы стараюсь выполнить… Что купил, не буду говорить. Об одном жалею, что денег уже нет… Я подписал тебе Всемирную историю — 10 томов, Малую энциклопедию, философские произведения Плеханова… Скоро приеду, может быть, даже раньше письма, ибо не исключена возможность — самолётом».

«Я подписал тебе…» — это сленг просвещённой части комсомольской бюрократии. До последних дней советской власти номенклатура употребляла этот бесивший меня термин. В силу тогдашних служебных полномочий мне приходилось курировать и систему издания и распространения подписных изданий, до сих пор помню: никто из приходивших за содействием сослуживцев не просил: «Помоги подписаться», все говорили: «Помоги подписать».

В. Казначеев:

— Послушав Горбачёва, могло показаться, что человек он начитанный, знает литературу. На деле же читать он не любил. Просматривал книги по списку, который присылали ему из центра, интересовался только произведениями нашумевших авторов. Чаще всего ограничивался аннотациями или предисловиями к книгам, которые ему подбирали помощники. Если речь заходила о литературе вообще, Михаил Сергеевич восклицал: «Прочитаешь иную справку — это же целый роман!».

При В.М. Мироненко Ставропольская краевая организация ВЛКСМ была широко известна в стране своими инициативами.

В гостях у Кулаковых

В. Казначеев:

— Будучи в крайкоме комсомола, он поначалу действительно старался. Потом стал принимать от секретарей райкомов дутые простыни отчётов, запустил работу с молодёжью.

По приёму в комсомол край попал в отстающие. И как же вышел Горбачёв из положения? Очень просто — без всякой подготовки стали принимать в комсомол оптом, по двести человек, целыми бригадами, классами. Край из отстающих вышел в ведущие по числу комсомольцев. Кроме того, как первый секретарь крайкома комсомола, он получил право бывать на партсобраниях в райкомах партии, сблизился с партработниками.

Однажды он был приглашён в гости к Кулаковым. Обычно сдержанный, на этот раз так выплясывал перед Евдокией Фёдоровной Кулаковой, что это заметили партийные вожди и чаще стали приглашать его на праздники партийной элиты.

М. Ненашев(советский партийный и государственный деятель, работал в ЦК КПСС, возглавлял газету «Советская Россия», Гостелерадио и Госкомпечати СССР):

— Мне не довелось работать в комсомольских органах, но опыт работы в партийных комитетах позволяет мне судить, что многие комсомольские функционеры тех лет копировали не лучшие черты своих партийных опекунов: чинопочитание, послушание и умение внимательно слушать вышестоящих. Аппарат комсомола, особенно в его верхнем эшелоне, мало чем в фарисействе уступал иезуитам.

«Что ты за сутки сделал для утки?»

Н. Поротов:

— За неудачи и даже провалы по его вине он никогда не нёс персональной ответственности, а потому был чрезмерно убеждён в непогрешимости своих действий.

Ещё будучи на комсомольской работе, Горбачёв стремился выступать в роли комсомольского лидера в крае, чему способствовало в известной степени избрание его в состав ЦК ВЛКСМ. Он моментально отзывался на все решения партии путём включения в их выполнение как можно больше и активнее комсомольцев и молодёжи. Работал как бы с азартом, наказы крайкома партии выполнял беззаветно. Как только Н.С. Хрущёв провозгласил, что утятина — прекрасное мясо и мы должны больше производить его для советских людей, сразу же комсомол края начал включаться в шефство над утководством. Сколько было на этот счёт в молодёжной печати различных призывов, обращений типа: «Комсомолец! Что ты за сутки сделал для утки?» При нажиме со стороны крайкома КПСС и его первого секретаря И.К. Лебедева в крае вначале произошло увеличение производства утиного мяса, но вскоре имевшиеся водоёмы были до отказа заполнены утками, в результате произошло загрязнение до такой степени, что многие из них стали совершенно антисанитарны и были закрыты для пользования. С другой стороны, отсутствие необходимых мощностей промышленности стало препятствием в деле организации переработки выращенных уток. В народе это вызывало не только удивление, но и горечь за бездумную деятельность организаторов.