Михаил Федорович

Вопрос о совершенствовании суда рассматривался 11 января 1628 года, когда было принято особое «уложенье». 17 ноября 1628 года царь и патриарх еще раз вернулись к рассмотрению статей о суде, представленных судьею Челобитного приказа окольничим князем Григорием Константиновичем Волконским[264]. В этих законодательных актах речь шла как о судах воевод, так и о судах в Москве, руководствовавшихся одними нормами организации процесса. Царь Михаил Федорович и патриарх Филарет Никитич решали, как поступать с истцами и ответчиками, если они не приезжали на суд, давая повод искам о «проести» и «волоките», что делать с отдельными категориями истцов и ответчиков. В частности, для городовых дворян, которым почти каждый год давали отсрочку для службы, существовала норма, по которой они обязаны были «стать на Москве к суду, как воеводы с конь ссядут, месяц спустя». При этом многие игнорировали это правило, поэтому было принято решение дополнить его посылкой специальных грамот о вызове к ответу в московские приказы. У служилых иноземцев была другая проблема, они отводили повальный обыск («а иноземцы шлютца в обыск в послушество») в своих спорах с боярами, окольничими и московскими дворянами, полагая, что население поддержит не их, а «сильных людей» и «всяк по них скажет». Здесь царь и патриарх не стали отказываться от повального обыска, как от давно утвердившегося способа следствия в спорных делах о беглых людях и недвижимом имуществе. Участие нескольких десятков, а то и сотен местных жителей, связанных клятвенными обещаниями говорить правду, лучше помогало решать проблемы, чем приказной суд.

Ряд статей, рассмотренных в 1628 году, касался сыска беглых крестьян и холопов, возмещения нанесенного ими ущерба, организации правежа по кабальным искам и по делам, решенным судом. Более подробно было расписано, как организовывать крестное целование, правеж по большим искам «во сте рублех и больше». Срок правежа в таких исках был установлен в месяц, а если ответчик не платил деньги, то у него отписывали дворы и лавки в Москве. Сложнее было с помещиками и вотчинниками из разных городов, так как поместье давалось в обеспечение службы, а вотчина жаловалась «в род» без права изъятия, кроме царской опалы. Царь и патриарх приняли компромиссное решение и не согласились на выкуп вотчин «по цене» в обеспечение иска, предложив взамен взыскивать деньги на крестьянах ответчика.

Статьи, принятые в 1628 году, были разосланы из основных судебных приказов — Разбойного, Московского судного — «в городы, которые по государеву указу в котором приказе где ведают… к воеводом и к приказным людем, чтоб тот государев указ и в городех был ведом»[265]. Следовательно, еще за двадцать лет до принятия Соборного уложения 1649 года было разработано достаточно подробное процессуальное законодательство. Как и в случае с земельными описаниями, разработка его пришлась на продолжавшееся время земского «устроенья» во второй половине 1620-х годов.

Торговые люди

Торговля и таможенное дело имели ключевое значение для бюджета Московского государства. До времени совместного управления царя и патриарха в основном осуществлялась нехитрая политика изъятия запросных и пятинных денег, обескровливавшая торговлю. Посадские люди страдали из-за отсутствия достаточных оборотных средств. Еще и поэтому такой остротой отличались конфликты людей, торговавших на посаде. Те, кому это положено было делать по статусу, платили тяжелые налоги, а осуществлявшие торговую деятельность монастырские крестьяне и закладчики сохраняли и приумножали свои капиталы. Правительство царя Михаила Федоровича только продвигалось к идее прикрепления к посадам их жителей по торговле и промыслам, реализованной в Соборном уложении 1649 года. Для фискальных целей не столь уж и важно было, где и как торгует тот или иной человек, главное, чтобы его товары проходили по учету через внутреннюю таможню и чтобы он платил налоги за торговые места.

В едином Московском государстве существовал давний механизм создания привилегированных корпораций гостей и купцов гостиной и суконной сотен, выделявшихся своими капиталами и размахом торговли от всей массы посадских людей. Гостей и купцов «гостиной сотни» часто путают, ставя между ними знак равенства. На самом деле это не так. В древности гости делились на «сурожан», торговавших с Востоком, и «суконников», чей интерес был связан с рынками Западной Европы. Торговые люди «гостиной» и «суконной» сотни появились позднее, в царствование Ивана Грозного, и первоначально набирались из числа жителей Москвы.