Читаем Микеланджело. Жизнь гения полностью

Соблазнительно поразмышлять о том, почему Микеланджело было настолько трудно расстаться с этим нелепым и сумасбродным планом, что, даже полвека спустя, при одном лишь воспоминании о неосуществленном замысле, мастер преисполнялся глубокой скорби. Вероятно, происходило это потому, что «человек-гора», который так и не обрел очертаний, в сознании Микеланджело эмблематически представлял две вещи. Он олицетворял все честолюбивые замыслы, в том числе и саму гробницу Юлия II, которые так и не были завершены или были воплощены в облике куда более скромном, чем изначально предполагалось. И возможно, в еще большей степени каррарский колосс символизировал для него мечту, которая всецело принадлежала ему, ему одному, а не могущественному меценату, важному и самодовольному «gran’ maestro», навязывающему мастеру свой взгляд на искусство. Неотступное желание контролировать все аспекты творческого процесса, которое проявлял Микеланджело, – черта, сближающая его с современными художниками. В конце концов, он будет создавать выдающиеся произведения искусства просто потому, что захочет создать их, и дарить их людям, которых будет любить. Вот только исполнены они будут на бумаге, а не высечены в камне Апуанских Альп.

Рафаэль. Портрет Юлия II. 1511–1512

Микеланджело на протяжении почти всей своей жизни непрерывно боролся со своими покровителями, вовлекая их в поединок самолюбия и воли, а в случае с папой Юлием противостояние только начиналось. Микеланджело пробыл в горах довольно долго, восемь месяцев, перемежая добычу мрамора поездками во Флоренцию; он действительно слишком затянул свое пребывание в Карраре, потому что в его отсутствие вниманием папы завладел другой дорогостоящий проект, детище человека столь же честолюбивого и одаренного столь же богатым воображением, сколь и Микеланджело, – Донато Браманте.

В целом деятельность понтификов эпохи Ренессанса последующие поколения оценивали критически. Так, их нередко упрекали в тщеславии, светскости, непотизме, развращенности, жадности и похоти. Несомненно, Юлий II мало напоминал безгрешного праведника[514]. Он перевел папство на военные рельсы, решив во что бы то ни стало вернуть территорию Папской области в Центральной Италии и приводя очевидцев в изумление[515] тем, что лично возглавлял свое войско на пороге семидесятилетия. Юлий приобрел печальную известность своей раздражительностью и вспыльчивостью. Неугодивших слуг он выгонял из своих покоев тумаками; на иноземных посланников, которые опрометчиво позволяли себе недостаточно лестные, по его мнению, замечания, обрушивал потоки оскорблений и обвинений[516]. Именно эту черту характера папы Микеланджело вскоре предстояло испытать на себе.

Справедливости ради Юлий не был движим только эгоизмом или вспышками бурных эмоций. В некоторых отношениях он предстает более добросовестным понтификом, нежели его непосредственные предшественники или преемники. Так, он был куда менее склонен назначать на прибыльные церковные должности своих родственников, чем Александр VI или его собственный дядя Сикст II, который, проявив бесстыдный непотизм, в свое время даровал кардинальский сан самому Юлию.

Передумав возводить гробницу – то ли «понизив статус» этого проекта до второстепенного, то ли временно отложив строительство, – папа, возможно, тщился успокоить собственную совесть. Существовали куда более неотложные нужды, на удовлетворение которых можно было пустить имеющиеся в его распоряжении деньги, чем безумно дорогой монумент, призванный увековечить его самого. Вместо того чтобы перекраивать интерьер собора Святого Петра, пытаясь втиснуть туда гробницу, явно разумнее и честнее было потратить деньги и усилия на реставрацию самой базилики.

Собор Святого Петра был возведен почти тысячу двести лет тому назад и грозил вот-вот обрушиться. Первоначально он был сооружен в царствование императора Константина на неудобном склоне, где располагалось древнеримское кладбище и где, по преданию, был погребен сам святой Петр. Уже давно состояние собора внушало опасения: стены его покосились[517]. На протяжении многих лет предлагались различные планы его ремонта и реконструкции, в том числе и предусматривавший возведение того самого хорового обхода, где Микеланджело хотел разместить гробницу Юлия.

Юлий принял смелое решение, с которым медлили его предшественники на Святом престоле. Он провозгласил, что собор Святого Петра, наиболее почитаемая церковь христианского мира, будет перестроен. Кондиви дерзостно попытался представить Микеланджело главным вдохновителем этой грандиозной архитектурной фантазии, наиболее величественной из тех, что знал Ренессанс. Может быть, все так и было, но в результате Микеланджело не сумел осуществить свои честолюбивые планы, а от последствий подобного опрометчивого решения его карьера непрерывно страдала затем на протяжении многих лет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии