Микеланджело. Жизнь гения

В своем письме Микеланджело описывает скульптуру, над которой работал у себя в мастерской в тот день, когда Синьорелли пришел за второй ссудой. Это была мраморная фигура, стоящая прямо, высотой в четыре брачча, с руками, заведенными за спину. Совершенно очевидно, что Микеланджело говорит о так называемом «Восставшем рабе», хранящемся ныне в Лувре, вместе с созданным в пандан к нему «Умирающим рабом». Если Микеланджело создал его в апреле-мае 1513 года, то, видимо, он был первой фигурой гробницы, за которую он взялся. Она представляла собой одну из связанных обнаженных фигур, которые Микеланджело неизменно именовал «пленниками» и которые были призваны изображать искусства, «скованные узами», лишившиеся свободы после смерти их великого покровителя Юлия. Этим нагим юношам, подобным ignudi Сикстинской капеллы, отводилась неожиданно важная роль во всем творческом замысле. Можно предположить, что Микеланджело поместил их на папской гробнице не потому, что на этом так уж настаивали душеприказчики Юлия, а потому, что ему самому очень хотелось их там увидеть. Разумеется, он в любом случае должен был с чего-то начать, однако с точки зрения психологии весьма любопытно, что из примерно сорока статуй, которым предстояло украсить гробницу, он выбрал обнаженную фигуру молодого мужчины, тщащегося разорвать путы, не покорившегося судьбе.

На протяжении следующих трех лет работа в мастерской в Мачелло деи Корви тихо шла своим чередом, не прерываясь[741]. Микеланджело стал подбирать команду, которая помогла бы ему создать гигантскую гробницу. Он ускорил темп работ и, судя по всему, привез из Флоренции многих искусных ремесленников. В июле он заключил субдоговор на выполнение архитектурных элементов фасада, в том числе гробницы с пилястрами, архитравом, фризом и карнизом, с человеком по имени Антонио да Понтессиве. Другим помощником, выписанным им из Флоренции, стал каменщик, уроженец Сеттиньяно, Микеле ди Пьеро ди Пиппо (1464–1552?), который прибыл в Рим в июле. Он уже сотрудничал с Микеланджело за много лет до того, помогая добыть мрамор для «Пьеты» в 1498 году, и впоследствии будет ассистировать ему на протяжении многих лет. Он был старым другом и соседом Буонарроти. В одном письме он обращается к Микеланджело «мой дорогой друг». Тем не менее вскоре после его приезда в Рим между ним и Микеланджело произошла размолвка из-за денег.

В ноябре 1513 года Микеланджело попросил отца подыскать мальчика, который согласился бы пойти к нему в услужение в обмен на уроки рисования: «Еще мне важно, чтобы Вы разузнали: может, есть там у вас какой мальчик – сын добропорядочных людей и бедный, привычный к тяготам жизни, чтоб он согласился переехать сюда ко мне и делать все по дому, то бишь ходить за покупками и всюду, куда надо; в свободное время он мог бы обучаться»[742]. Он хотел нанять своего соотечественника, полагая, что в Риме его окружают одни мерзавцы.

Эта просьба обернулась для Микеланджело неприятностями. В конце концов Лодовико нашел такого отрока, и он прибыл в Рим осенью 1514 года, но его приезд сопровождался недоразумением. Мальчик приехал верхом на муле, погонщик мулов потребовал два дуката от самого Микеланджело, и тот пришел в ярость: «Негодую я более, чем нежели бы потерял двадцать пять дукатов, так как вижу, что причина здесь в отце, который пожелал отправить его со всем почетом верхом на муле…»[743]

Затем оказалось, что мальчик скорее рассчитывал обучаться у Микеланджело, а не прислуживать ему по дому: «Теперь я получил этого дерьмового мальчишку, который говорит, что не хочет терять времени, а хочет обучаться»[744]. Отнюдь не одобряя его энтузиазма, Микеланджело решил отослать его обратно во Флоренцию: «Скажите… что он добрый мальчик, но что он слишком нежный и не приспособлен к услужению мне»[745]. Судя по этим высказываниям, условия жизни в доме Микеланджело по-прежнему оставались спартанскими.

Предметом внимания художника, а может быть и его сердечной склонности, стал другой ассистент, вероятно Сильвио, которого он посылал с деньгами к Синьорелли. Этот юноша тяжело заболел: «Он был при смерти, в окружении врачей почти целый месяц, так что я ни разу не смог лечь в постель, не считая других неприятностей»[746]. В этих строках перед нами предстает образ, столь контрастирующий с раздражительным, скаредным Микеланджело, которого мы привыкли видеть в письмах, но также весьма точно передающий определенные стороны его натуры: образ Микеланджело, в тревоге проводящего одну ночь за другой у постели больного ученика.

В начале следующего, 1515 года Микеланджело послал за Бернардо Бассо, сыном Пьеро и, возможно, своей бывшей кормилицы[747]. Впрочем, Бернардо Бассо недолго состоял при Микеланджело.

Умирающий раб. 1513–1516