Микадо. Император из будущего

Если дело не в технологиях и не в людях, тогда в чем? Почему научный прогресс как явление появился именно в Европе и именно эта часть света стала эталоном для всего мира? Отчего именно англичане, французы, испанцы и прочие немцы выиграли к началу двадцатого века историческую гонку? Ведь на какую страну мира ни взгляни, все более-менее успешные общества либо европейские, либо производные от европейских, либо модернизированы по европейскому образцу! А ведь какие шансы были у тех же арабов…

Все ништяки, какие были у Европы к началу эпохи Великих открытий, были и у арабов, причем на два века раньше и в разы больше. Какие имена! Ибн-аль-Хайсама — родоначальник оптики. Математик аль-Хорезми — изобретение десятичной системы счета, дробей, тригонометрических функций. Астрономия — Ат-Туси и Ибн-аль-Шатир — идея о возможности вращения Земли по своей оси (Коперник при открытии теории о гелиоцентрической Солнечной системе воспользовался их трудами), крупнейшая Марагинская обсерватория. Химия — Джабир ибн-Хайян. Открыл все виды кислот, включая хлоридную, азотную, лимонную, уксусную и винную. Медицина — Аверроэс, Авиценна — эти имена не нуждаются в рекламе. Промышленность: создание мыла, часов, стекла, духов, ковроткачества, использование силы ветра и воды для механизации процесса производства. Сельское хозяйство — севооборот, новые сорта сельхозкультур (рис, хлопок, сорго, свекла, цитрусовые). И что опять на выходе? Деградация, упадок, ярлык стран «третьего мира».

Религия, идеология? Опять мимо. Те же арабы в двенадцатом веке имеют отличную агрессивную религию, призывающую к экспансии. Любой человек любой национальности может стать членом мусульманской уммы. Достаточно сказать шахаду: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и еще свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха», — и добро пожаловать в объединенный исламский мир.

Значит, все-таки «ружья, микробы, сталь»? Еще в бытность студентом я прочитал знаменитую книгу Джареда Даймонда, суть который коротко можно изложить следующим образом. Чтобы конкретное общество, народ получил историческое преимущество над другими, ему должно повезти сразу во многом и надолго. Сложный (но не неприступный для культурной диффузии) рельеф, разнообразный климат, горы и равнины, полуострова и острова — в общем, географическое многообразие, которое, с одной стороны, препятствовало бы появлению одной закостенелой континентальной империи, а с другой — все народы жили бы рядом и множество государств конкурировало друг с другом. В этой борьбе происходил бы отбор сильнейших — обмен злаками, домашними животными, научными открытиями, вирусами (а значит, и иммунитетом). Да и просто групповой отбор через войны. Одним словом, эдакий питательный бульон, в кипении которого появляется самый закаленный и технически подкованный. Переболевшие чумой и оспой европейцы, вооруженные ружьями и экипированные железными кирасами, на одомашненных лошадях, да еще с прошедшей суровый отбор религией, легко выносят ацтеков и майя, жителей тропических островов, индейцев Северной Америки, негров западного побережья Африки, индусов и, наконец, аборигенов Австралии. Китайцы и японцы сопротивляются дольше, но в итоге и они тем или иным образом встают на рельсы европеизации. Если не культурной, то для начала технической. Вот такой эколого-географический детерминизм.

Исходя из концепции Даймонда, никакой прогрессор-попаданец куда бы то ни было погоды не сделает. Как ни напрягайся, а регулярной диффузии новых вирусов для обеспечения иммунитета японцев я обеспечить не могу. Культурный обмен (Китай, Корея) также весьма ограничен — острова-то к континенту не подвинешь. А это значит, что в плане заимствований на ДЛИТЕЛЬНОЙ перспективе японцы значительно проигрывают китайцам, а уж тем более европейцам. И даже если я подстегну прогресс в некоторых областях (увы, нельзя объять необъятное), французы, англичане и испанцы все равно будут иметь историческую фору. Отставание может произойти не сразу. Технический рывок обязательно должен быть поддержан длительным освоением достигнутого. Проживи я хоть восемьдесят лет и доведи прогресс хотя бы до пенициллина, гаубиц, парового двигателя и публичных библиотек/школ — кто все это будет вывозить и подстегивать после моей смерти? Кто будет рассчитывать размеры шкворневых соединений для кривошипа парового мотора? А как насчет диаметра маховика золотника, без которого невозможно передать силу пара на колеса? Что будет делать машинист, если вместо пара в цилиндр попадет вода? И не будет ли этот самый машинист запускать двигатель без прогрева? Выходит, что научное открытие сделать мало — надо, чтобы кто-то его еще правильно эксплуатировал. В противном случае власти посмотрят на разорванный паровой котел, валяющихся вокруг него раненых и убитых машинистов и недрогнувшей рукой зарежут любое перспективное направление. И будут правы! Перевозить грузы может и лошадь, зато у нее не взорвется котел. Да и в эксплуатации животное будет подешевле, особенно на начальном этапе.