Мика и Альфред

— Почему тебя так плохо слышно, Степа?

— Так ты в машине меня поймал! Отсюда и слышимость херовая — броня как-никак!.. Вот едем с шефом по приморскому шоссе тремя тачками. Сейчас как раз Солнечное проезжаем… Помнишь, у меня тут дача была от фирмы?

Только Мика хотел было ответить Степану: «Конечно же, помню!..», как вдруг услышал в трубке ровную и длинную автоматную очередь, а потом три оглушительных взрыва, скрежет металла…

— Степа-а-а-а!!! — в ужасе закричал Мика Поляков с очень маленького островка в теплом Эгейском море.

А в ответ услышал с шоссе, вьющегося вдоль берега холодного Финского залива, страшный, надрывный кашель Степана, пытающегося перекричать автоматные очереди:

— Мишенька… Убили меня, Мишаня… Убили!..

Еще две секунды захлебывающегося кашля погибающего Степана, треск взрыва, и…

…будто не было вот только что разговора с Живым Человеком, со старым запьянцовским приятелем тех самых щенячьих лет, когда один после университета служил комсомолу, а второй после армии ходил в студентах…

— А-а-а-а!! — страшно закричал Мика Поляков и что было силы шарахнул онемевшую телефонную трубку об стену.

Брызнули осколки пластмассы в разные стороны…

— Ой… ой… ой… — тихо простонал Мика, обхватил седую голову еще сильными, жилистыми руками и лег на пол лицом вниз…

***

… Это неправда, что бронированный «Мерседес-600», стоимостью в полмиллиона немецких марок, может от чего-нибудь уберечь…

Может, от лука со стрелами… Или от какого-нибудь паршивенького пистолетика…

А когда по нему лупят бронебойными из «мухи» или даже из обычного подствольного гранатомета — нет в этом «мерседесе» никакого спасения. Выброшенные на ветер деньги…

При таком серьезном, можно сказать, правительственном «заказе» никто никогда в живых не остается!..

***

Спустя два дня Мика в сандалиях, джинсах и рубашке с короткими рукавами закинул большую дорожную сумку и куртку в кабину «бич-бонанзы» и спросил у Альфреда:

— Повтори мне, пожалуйста, еще раз наш зарегистрированный воздушный позывной. Как ты вчера говорил?…

— Микас-Айленд-приват. Может быть, мне полететь с тобой?

— Нет. Не нужно. Я попрошу, чтобы «бонанзу» перегнали сюда — тебе останется только оплатить перегон и отправить пилота обратно на Крит. Ты знаешь, из каких денег… Пару дней проболтаюсь в Ираклионе, попытаюсь привести в порядок все банковские дела, а потом смотаюсь на недельку куда-нибудь отдохнуть. Мне нужно немножечко побыть одному. Ты хорошо запомнил коды наших кредитных карточек?

— Да. Они у меня есть в компьютере, в зашифрованном состоянии. Ты взял с собой телефон?

— Да. Ту самую «нокию». Звони мне. И поцелуй Пусси.

— Хорошо, Мика. И ты мне звони.

— Ты помнишь, где лежит твой паспорт?

— Помню… — Альфред вдруг почувствовал, что еще минута-другая, и он разрыдается.

— Теперь он тебе может понадобиться, — усмехнулся Мика.

— Я это знаю, — тихо ответил Альфред.

Мика легко влез в кабину «бич-бонанзы», пристегнулся ремнями и, прежде чем закрыть за собой дверь, подозвал Альфреда поближе к себе.

Альфред подошел вплотную к фюзеляжу. Мика высунулся из кабины, нагнулся, как маленького погладил его по голове и сказал:

— Если кто-нибудь при тебе будет утверждать, что БИОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЧЕЛОВЕКА НЕОГРАНИЧЕННЫ — не верь…

Захлопнул дверь кабины и запустил двигатель. Дал ему слегка разработаться, по старой летной привычке пошевелил элеронами, рулями глубины и высоты, чтобы убедиться, что с них сняты струбцины, увеличил обороты двигателя, снял «бонанзу» с тормозов и покатил в начало полосы.

Там Мика развернул машину против ветра, немного постоял, все усиливая и ускоряя обороты двигателя, а потом снял самолет с тормозов и «Бич-Бонанза А-36» пошел на взлет.

Вот тут-то Альфреду и показалось, что он видит Мику в последний раз…

… А Мика оторвал машину от полосы, четко прошел так называемое выдерживание — разгон самолета до максимальной взлетной скорости метрах в двух-трех над землей, затем — вопреки всем наставлениям и инструкциям — по-пижонски убрал шасси и только потом плавно потянул штурвал на себя, стремительно уходя в высоту синего-синего неба…

***

На подходе к Ираклиону со стороны моря Мика на своем препаршивейшем английском запросил по радио условия посадки, а ему на хорошем английском эту посадку разрешили, выдав эшелон подхода, скорость и направление ветра, курс захода на полосу для частных самолетов.

Уже в зоне видимости Мика снова запросил подтверждение разрешения посадки. Диспетчер поблагодарил его за аккуратность и сообщил номер рулежной дорожки к стоянке прилетающих «приватов» — частников.

Мика зашел на полосу и, как раньше говорили в авиации, не посадил машину, а просто-таки «притер» «бич-бонанзу» к бетону!

Да так, что кадры такой посадки можно было бы демонстрировать в любой авиационной школе мира как образец высочайшего профессионализма!

О чем ему и сказали встречавшие самолет дежурные техники на летном поле, а потом и диспетчер, которому Мика сдавал самолетные документы и просил его обеспечить перегон «бич-бонанзы» на свой Микас-Айленд.