Мигранты. Сетевики

– И я, и вся моя семья, – трагично вещал со сцены нежный голос, – были в отчаянии. После множества безуспешных попыток лучших специалистов нашего хвалёного Минздрава, а затем и широко рекламирующихся знахарей да экстрасенсов помочь мне, муж мой благоверный от безысходности пристрастился к алкоголю. Тяжесть момента усугубил ещё и несчастный случай – в результате моего страшного заболевания и нервных переживаний мы потеряли не родившегося ребёночка, которого я вынашивала под сердцем, то есть у меня произошёл выкидыш – самопроизвольный аборт. Ну, многие поймут и моего мужа, и меня, не сумевшую в ту пору удержать его от пагубного пристрастия: в таких ситуациях есть от чего потерять не только самообладание, но и, упаси Господь, рассудок.

– И вот… – торжествующе окинув сияющим взглядом зал, страдалица в мини-юбке надрывно вздохнула всей рвущейся из декольте наружу немаленькой грудью. – Слава тебе, Господи!.. Весь этот кошмар позади. Любой из вас может подняться сюда на сцену и вплотную собственными глазами, а если кто глазам не поверит, то собственноручно убедиться, что нынешние мои волосы, как и ногти – самые-самые настоящие, такие же живые и естественные, как мы с вами. Пожалуйста, не стесняйтесь!

Одна из группы стоявших у входной двери женщин выраженной сельской наружности, которым сидячих мест в зале, из-за его переполненности, не хватило, подмигнула своим товаркам3:

– Пойти, что ль, подёргать эту пигалицу за фальшивые патлы да за когти, а заодно и пощипать телеса её бесстыжие? А вдруг, да отвалится что-нибудь людям на потеху!

– Брось, Тоська! Не пачкай рук, – мощно зевнула в ответ вторая. – Я вчерась эту кулёму в Сокольниках на открытой эстраде видела. Примерно то же самое ещё большей толпе, чем тут, заливала. Хрень всё это для такой темноты, как мы. Заманют в афёру, выбирайся потом…

– Точно, Лександра, – поддержала вторую третья. – По всей Москве каждый день сейчас такие же, как эта, как их, презентации идут. Туманют людям головы, зазывают в «гербалайфы» всякие, сговаривают чёрт-те чем заниматься навроде продаж из-под полы непонятных заморских таблеток от ожирения, да расклейкой рекламных листков по городу. Наживаются на простаках. А потом через какое-то время дают полный отлуп, от ворот поворот – объявляют, что, дескать, нихрена ты, голубушка, не заработала, до свидания. Ауфвидерзеен, гудбай по ненашенски! А куда пойдёшь жалиться, если никак тебя на работу не оформляли, трудовую не брали, твёрдого окладу не устанавливали? Вон, Танька с Манькой с соседней деревни подались в Москву, соблазнились на посулы таких вот гербалайфщиков, как эта канарейка с прилепленными когтями и в парике идиотском, а когда припёрло, денежки кончились и жрать стало не на что, пришлось на кусок хлеба да на обратные билеты до дому бабьим местом зарабатывать. Хорошо, эти хоть вернулись, а то многие так в борделях да притонах разных и оседают. Одна из тыщи, может, и выбивается как-то в люди, кто через замужество удачное, кто по иному через благодетеля какого, а остальные…

– Так, то ж девки молоденькие, неразумные…

– А мы, ежели взрослые да разумные, какого тогда рожна здесь торчим, время теряем? Пойдём-ка, девчат, на рынок какой-нибудь овощами-фруктами торговать. Дело знакомое. Заработок не слишком большой, зато верный и регулярный. Глядишь, и подкопим деньжат, чтоб было с чем без стыда-позору домой вертаться.

– Это, девоньки, как мужик наш деревенский. Какой-никакой, но верный

и, главное, регулярный, ха-ха!

– Правильно, а покуда тратится наш любезный не шибко, а по чуть-чуть, то и хватает его надолго, х-хы-ы…

– Тьфу на вас! Развеселились незнамо над чем… Чему тут радоваться-

то? Пошли отсюда.

Ведущий презентацию Антон Дроботов, проводив нарочито недоуменным взглядом демонстративно покинувших зал простоватых с виду женщин, могущих спровоцировать своим уходом дальнейший непредсказуемый и весьма нежелательный отток публики, уже имея кое-какой опыт исправления подобных казусов, не растерялся. Наоборот – не преминул обратить этот не столько эксцесс, сколько его мелкое подобие в свою пользу. И возможный конфуз был легко, даже играючи, аннулирован на

корню: