Мигом одним

– Ладно, – я сунул папку с делом ему в руки, – твое решение, твоя проблема. За все провалы как свои, так и ее ответишь лично.

– Согласен.

Место непонятное. Максим Холод

Очнулся я в позе роденовского мыслителя. Открыл глаза, осмотрелся. Я сидел на непонятном старом чемодане почти посередине огромного футбольного поля. Вокруг были высокие многоярусные трибуны. По трибунам и по самому полю бродили люди разного возраста. Большинство было стариков, но присутствовали и зрелые люди, и подростки. У многих лица выражали ужас, хотя попадались и удивленные персонажи. Я попытался заговорить с некоторыми, более-менее адекватными, на мой взгляд, но они шарахались от меня как от прокаженного. Странно.

Небо было непонятного предгрозового вида. Клубились тяжелые, низкие, свинцовые тучи, но в воздухе близким дождем не пахло, больше пахло пылью, как в степи. Я встал, посмотрел на чемодан, на котором сидел. Он был в меру потрепан временем, но вполне пригодным. Открывать его мне почему-то не хотелось, а бросать, как мне показалось, было глупо. Подняв его, я двинулся к выходу со стадиона. Многие просто отходили с моей дороги, некоторых, особо заторможенных, обходил я. Тяжелый чемодан давил на пальцы жесткой рукояткой, отчего я перебрасывал его по ходу из руки в руку. Окружающий меня мир странно изгибался по мере продвижения, изменяя перспективу. Я все шел и шел, не оглядываясь, пока не прошел широкие ворота. За воротами было поле, заросшее дикой травой. Асфальтированная площадка с одиноко стоящим на ней автобусом и дорога, уходящая вдаль к городу у горизонта. Над городом висела, явно различимая, шапка смога. Посмотрев по сторонам, понял, что путь только один. Подходя к автобусу, я рассуждал: «раз он здесь стоит, значит должен возить к городу».

Автобус был обветшалый, обшарпанный, резина лысая с торчащим из нее кордом, часть внешней обшивки кузова просто отсутствовала, являя взору ржавые, забитые грязью внутренности. Двери были открыты и я, не останавливаясь, сразу шагнул на хлипкую ступеньку.

– Захады дарагой. Садыс. Возить город буду.

За баранкой автобуса сидел странный тип азиатской наружности.

– Деньга давай, быстро едим.

– А если не буду?

– Ехать будем, когда все места займут.

Я порылся по карманам, денег не было. Посмотрел на чемодан. Он явно был забит, но чем, вот вопрос. Приняв решение изучить его содержимое на предмет наличности, я положил его на сидение, с намерением открыть.

– Открывать не надо. – Остановил мои изыскания водитель.

– Чего собственно? – Удивился я.

– Там все что нажил. Часто плохо.

– Но у меня нет денег.

– Потом давать будешь?

– Буду.

– Ладно, ехай. Скучно.

Он завел двигатель и закрыл двери.

– Карон-ага. Так найдешь меня.

– Хорошо.

Двигатель заворчал, забулькал, автобус, перед тем как тронуться задрожал как припадочный. С ужасным скрипом всего кузова он начал разворачиваться в сторону дороги.

– Ранше все платили, теперь мало. – Водитель явно долго молчал и его прорвало. – Все с деньга давали. Теперь мало. Все думают так возить надо.

– Ага, прости, но я не понимаю, где мы и куда едем?

Толи кочка была на дороге, толи мои слова удивили возницу на столько, что он подпрыгнул на кресле всколыхнув жирными телесами.

– Умер ты. Вот везу тебе. Карон-ага зовут меня.

– Может просто Харон?

– Кому как.

Я ошеломленно уставился на собеседника. Карон-ага усиленно крутил баранкой объезжая неровности дороги. От усердия он закусил губу и с огромным трудом выруливал между ям и куч мусора, наваленных прямо на дороге. Забавить скорость он явно не желал. Я с трудом удерживал себя в подранном кресле, пытаясь не вылететь в салон этаким биллиардным шаром.

– Все завут, как знают. – Продолжил Карон-ага, когда дорога стала лучше.

– Получается, я умер, а ты меня везешь в ад?

– Что умер то да, а вот город не Ад, а Сорогост. Там тебе жить, сам решать.

Я задумался. Странно все было вокруг. На секунду мои мысли заклинило, мир вокруг стал оплывать как пластилиновый. Дорога вытянулась в туннель. Она закручивалась как нарезы в стволе винтовки. Я обернулся и увидел стадион. Он стал крошечным, дорога изогнутая спиралью перевернула его верх ногами.

Удар по голове привел мир в соответствие. Рядом, на полу, лежал старый, постресканый кирзовый сапог.

– Ты мне дорогу не ламай. Оно тебе надо?

Ошеломление и ступор прошли. Пришло раздражение.

– Карон, или ты мне просто все объяснишь или фига с два денег получишь.

– Что, обижаться не надо. Карон-ага хорошо возить. В город приедеш дом найды, квартыра найды. Где пусто там ключ в двери.

– А где мы вообще?

– Сам не знаю. Тебе придут.

– Кто придет?

– Сам не знаю. Когда прыдут сам знаешь.

Карон явно обиделся на меня, представив себе перспективу безоплатного рейса. Мне тоже разговаривать с ним расхотелось. Я просто уставился в окно. Город приближался.

******

Автобус остановился в центре квартала застроенного типовыми многоэтажками.

– Прыехали.

– Сколько тебе денег надо за проезд?

– Как тебе совесть скажет. – Буркнул Карон-ага.