Мигом одним

Вот она и камера. Про Шлима я почти забыла. Он стоял за спиной и шморгал своим длинным носом. Набрав код, я открыла дверцу. Непримечательная сумка была наполнена до половины. Бегло глянув на содержимое, я кивнула барыге. Выйдя на улицу, мы перешли дорогу. Кафе напротив имело отдельные кабинки, в которых можно было спокойно поговорить.

Сделав и получив заказ, Шлима задернул шторки.

– На, посчитай. – Я кинула ему сумку.

Шлима завозился с деньгами, я же наслаждалась чудесным салатом с зеленью и мягким молочным сыром. Вино была слегка сладковатым и не хмельным. Официант отлично знал мои предпочтения.

– Двести пятьдесят тысяч. Ровно.

– Возьми себе сотку.

Шлима поперхнулся и вылупил на меня свои и так лупатые глаза.

– Мать, ты не заболела?

– Решила бросить эту жизнь. Это тебе так, на радость. Ты всегда был добр ко мне, по своему, конечно. «Барыга» это ведь не работа, а диагноз, так ты говорил.

Шлима вдруг густо покраснел, еще активнее зашмыгал носом в свой вечно мокрый платок. Я первый раз наблюдала его смущение.

– Ну, чего сопли развесил?

Шлима сгреб свои деньги, посмотрел на меня мокрыми глазами.

– Прости Чирка. У Лаефа на тебя заказ появился. Вот я и боялся, что без денег останусь. Я даже не думал так о тебе.

Он вдруг разрыдался, причем навзрыд. Я слегка оторопело смотрела на происходящее. Не выдержав, я сходила за полотенцем и второй бутылкой вина. Вернувшись в кабинку, уселась с ним рядом и стала вытирать ему сопли, как маленькому. Вы видели такое, люди добрые! Барыга плачет, расчувствовавшись, на груди у киллера. Мне стало смешно.

Хотя, мы ведь тоже люди, хоть и более жестокие наверно, а может просто честные к себе и другим. Мне вспомнился день, когда Шлима подобрал меня умирающую на помойке. Нажравшись какой-то хрени я вторые сутки блювала желчью и уже загибалась. Шлима зачем-то притащил меня домой, вызвал врача. С того момента наши судьбы переплелись. Долг отдала ему через два года. Я как раз почистила пистолет на продажу, когда воры вломились в лавку. Рука поднялась сама. Четыре выстрела и четыре трупа. Шлима странно посмотрел на меня и послал за чистильщиком. Так началась моя карьера киллера. Я стала его первым исполнителем.

– Это тебе, старый пердун спасибо, что спас меня тогда.

*****

Расстались мы через пол часа. Заказав такси, я довезла Шлима до банка. Пока он рыдал у меня на груди, я поняла, что и остальные деньги мне пока не нужны. Барыжья хватка все же возобладала над эмоциями, когда я сунула ему в руки сумку со всеми деньгами. Шлима успокоился и пообещал взять деньги на хранение. Я отдала ему и карточку с остальными сбережениями. Не хотела я обременять себя ничем, что касалось прошлой жизни. Как, по-моему, в новый путь надо отправляться налегке.

Узнав, что дальнейший путь лежит в центральный регион водитель сделал косую морду. Ему явно не хотелось ехать так далеко. Правда пара сотенных купюр убедила его в неизбежности такого исхода.

У турникета меня остановил охранник.

– Пропуск.

– Позовите старшего, армейского, у меня есть пара слов. Не для ваших ушей.

– Через минуту появился армейский сержант.

– Передайте капитану Жома, что здесь Чирка Ша.

Сержант улыбнулся.

– Добро пожаловать на борт.

В этот раз мешок мне на голову не одевали. Провожатый остановил лифт после двенадцатого этажа, и мы перешли в другой, прямо из лифта в лифт. Если первый шел вверх, то новый резко упал вниз. На какой-то момент я даже почувствовала невесомость.

Капитан встретил меня на входе. Он был явно рад меня видеть.

– Ты быстро.

– Так получилось. Что дальше?

– Дальше учебка. Ты конечно самородок и просто молодец, но у нас много интересного и неизвестного тебе снаряжения. Там тебе привьют много полезных навыков, повысят интеллектуальный уровень, выносливость.

– Я думала, что готова.

– Как для Сохо.

– Раз я вернулась, скажешь хоть что за контора?

– Центральный контрольно-ревизионный отдел планеты. Это официальное, местное название, сами мы называем себя корпус безопасности, сокращенно КБ.

– Я о таком не слышала.

– Естественно, это надгосударственная структура с чрезвычайными полномочиями. О нас знают только чины от полковника и выше. В правительстве только министры осведомлены о нашем существовании.

– У нас много полковников.

– Ты намекаешь, что это не такой уж и секрет. Не совсем так. У нас для предателей одно наказание – сожжение заживо. Поверь, все они люди.

– А для сотрудников?

– А должна быть разница?

– Жестоко.

– Зато надежно.

С последней нашей беседы его настроение явно улучшилось. Он шел, чуть не подпрыгивая. Странный он этот капитан, не было бы горя.

*****

Промариновав меня пару суток в компании еще четырех рекрутов, начальство отправило нас на полигон. Летели мы из космопорта с выходом в стратосферу. Пилоты были в космических скафандрах. Отсек, в котором везли нас, напоминал десантный. В фильмах про космос все было очень похожим. Не особо интересуясь бортом, я просто вздремнула. Дергаться, когда от тебя ничего не зависит, смысла я не видела.