Миг - и нет меня

Я слышу, как она просыпается и, все еще сонная, неуверенно шлепает в ванную, чтобы накинуть какую-нибудь одежду.

Ее трусики валяются в коридоре, и я, приоткрыв дверь ванной, просовываю их внутрь.

— Твой фиговый листочек, — говорю я в щель.

— Что?

— Трусики.

— Галантен, как истинный ирландец, — говорит она и целует мне руку.

Ратко видит, что я улыбаюсь, и смеется как Санта-Клаус: ему нравится смотреть на нас с Бриджит.

Я сажусь рядом с ним. Бриджит выходит из ванной в моих джинсах и в моей майке с портретами «Андертоунз». Выглядит она, разумеется, совершенно потрясающе.

Ратко Ялович наливает нам виски. Когда у него хорошее настроение, он обычно наливает мне из бутылки, в которой плавает золотой лист, но сегодня жарко, к тому же жена с утра наехала на него из-за мышей и тараканов, поэтому сегодня мы пьем какой-то мерзкий суррогат. За стаканчиком Ратко рассказывает нам о своих проблемах, которые имеют сугубо личный характер и касаются его жены и ребенка. Строго говоря, это вообще не проблемы. Я делаю попытку решить их оптом с помощью банальнейших советов и избитых фраз, чем Ратко, кажется, остается доволен; во всяком случае, он совершенно искренне меня благодарит.

Некоторое время мы говорим о погоде, потом Ратко начинает расспрашивать Бриджит о ее жизни. Ее ответы нейтральны и носят общий характер, и я понимаю, что они адресованы и мне тоже.

Я спрашиваю Бриджит, не хочет ли она вздремнуть, пока мы разговариваем, но она качает головой. Ей нравятся новые люди. Впрочем, в благодарность за мою заботу она целует меня в щеку.

— Вы замечательно смотритесь вместе. Вам надо держаться друг друга, — говорит Ратко. От выпитого он уже слегка захмелел и сделался сентиментальным, но его слова странным образом отвечают моим собственным мыслям, и мое сердце наполняется нежностью к Бриджит. Быть может, характер у нее и не сахар, но она очень мила, ласкова со мной, и второй раз такую вряд ли встретишь.

— Ее лоно как будто создано для материнства, — говорю я.

Бриджит смеется, мы с Ратко тоже улыбаемся.

— Нет, — возражает Ратко, — вам нужно уехать из города куда-нибудь в деревню, на природу.

— Мы могли бы отправиться в Калифорнию, — говорит Бриджит. — Или на Гавайи. В любое место, где много солнца и близко океан.

— Я не против, — говорю я и смотрю на нее, и Бриджит берет меня за руку.

— Какая она, Югославия? — спрашивает она у Ратко, зная, что вопрос доставит ему удовольствие.

— О, это прекрасная страна! Там есть золотые песчаные пляжи, горы, прозрачные реки… Мои родители родом из-под Ниша, где родился Константин Великий.

— Мы могли бы поехать туда, — задумчиво говорит Бриджит.

— Нет, — твердо отвечает Ратко. — Лучше вам ехать в Ирландию.

Словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова, он подается вперед и звякает своим стаканом о мой.

— Да, мы могли бы отправиться в Ирландию! — восклицает Бриджит. Похоже, идея Ратко пришлась ей по вкусу.

— Мне казалось, ты хотела поехать туда, где светит солнце, — замечаю я.

— Неужели в Ирландии никогда не бывает солнечной погоды? — говорит она.

Я качаю головой, и Бриджит снова смеется,

— Никогда-никогда? — спрашивает она.

— Никогда, Мышка. Особенно летом, — говорю я. — Как ты думаешь, почему там все время идет война? Это погода виновата. Действует на психику.

Но она не слушает.

— Я бы хотела побывать в Ирландии, — говорит она. — Там мои корни.

Бриджит морщит носик, и на пару секунд ее лицо становится печальным и задумчивым. В эти мгновения она выглядит такой неописуемо прекрасной, что я даже начинаю на нее злиться.

— Попроси Темного, что ему стоит? — говорю я, подпуская в голос капельку яда, но Бриджит не реагирует.

— О да, — соглашается она самым безмятежным тоном. — На будущий год мы обязательно съездим в Ирландию недельки на три. У одного из знакомых Темного в Донеголе есть настоящий замок. Быть может, нам повезет и дождей будет не очень много.

— Вот у нас в Югославии… — говорит Ратко и начинает рассказывать какую-то длинную историю о своей давно покинутой родине. В этой истории, относящейся к середине семидесятых годов, фигурируют маршал Тито и какой-то исследовательский институт, который ищет способ управлять погодой, потому что решающий матч чемпионата мира по футболу сборной Югославии предстояло играть на своем поле. История совершенно дурацкая и к тому же отдает враньем, но мясистое лицо Ратко вздрагивает от сдерживаемого смеха, и к концу рассказа мы с Бриджит тоже хохочем как безумные.

— …И вот, — рассказывает Ратко, — выпал снег, но сборная Югославии победила западных немцев со счетом 2:0. Сразу после игры маршал Тито произвел директора института из полковников в генералы. Увы, югославы слишком любили маршала, и никто не осмелился сказать ему правду, которая была известна всем, кроме него. Так Тито и умер, считая, что в области управления осадками Югославия оставила все страны мира далеко позади…