МИФЫ. Великолепный МИФ

– Пас.

– Для меня двадцать? Я накину еще двадцать сверху.

– Поддерживаю.

Теперь уж это должно звучать для вас знакомо. Совершенно верно. Драконий покер в полном разгаре. На сей раз, однако, шла товарищеская игра между Аазом, Танандой, Коррешем и мной. Конечно, слово «товарищеская» применимо здесь с большой натяжкой.

Если не считать случавшихся иной раз перепалок, мне никогда раньше не доводилось биться с этой троицей. То есть, когда случалась беда, мы смыкали свой круг рогами наружу, а не внутрь. И вот в первый раз создалась ситуация, когда я и мои напарники оказались по разные стороны баррикад; конечно, такое положение не могло вызвать во мне положительных эмоций. Понимая, что это всего лишь игра и притом тренировочная, я вдруг очень обрадовался, что мне не надо сталкиваться ни с кем из моих партнеров в реальной ситуации в борьбе не на жизнь, а на смерть.

Подтрунивание еще не прекратилось, но приобрело какую-то резкость. Когда игроки сосредоточились, они стали похожи на идущих по следу хищников. Над столом нависла туча напряжения. Она висела и при игре в «Равных шансах», но тогда это было естественно. При карточной игре не ждешь поддержки или сочувствия от совершенно незнакомых партнеров. Беда в том, когда трое самых близких ваших друзей превращаются в незнакомцев, когда начинается серьезная игра и фишки брошены…

– По-моему, ты блефуешь, братец. Добавляю еще сорок.

Делать нечего – я толкнул в банк еще одну стопку из своей уменьшающейся кучки фишек.

– Поддерживаю.

– Вы меня достали, – пожал плечами тролль. – Пас.

– Ну, Скив. Остаемся только мы с тобой. У меня флешь онеров-эльфов.

Тананда открыла свои карты и выжидающе посмотрела на меня. С уверенной, как я надеялся, рисовкой я перевернул свои темные карты.

Воцарилось молчание, когда все нагнулись, уставившись в мои карты.

– Скив, это мусор, – сказала наконец Тананда. – Ааз пасанул с лучшим раскладом, чем у тебя, даже без учета его темных карт. Я разбила тебя вдрызг.

– Она хочет сказать, партнер, – осклабился Ааз, – что тебе следовало либо пасовать, либо поднимать. Поддерживать ставку, когда ее открытые карты бьют твои, значит просто выбрасывать деньги.

– Ладно-ладно! Мысль уловил.

– Да? У тебя тут есть еще пятьдесят фишек. Ты уверен, что хочешь проиграть и их тоже? Или, может, нам снова распределить фишки и начать сначала… опять.

– Полегче, Ааз, – вмешалась Тананда. – У Скива была система, которая прежде действовала. Почему бы ему не испробовать ее, прежде чем поневоле браться за что-то новое?

Они имели в виду, что я поначалу не хотел обучаться драконьему покеру. И в самом деле, я уже было решил опять испробовать тот же прием, который использовал в «Равных шансах». Поэтому после некоторого обсуждения (читай – спора) мы договорились сыграть для демонстрации всем присутствующим моей системы.

Ну, я им показал.

С Аазом было несложно: я знал его как облупленного. Но вот Корреш и Тананда заткнули меня за пояс. Мне не удавалось уловить никаких выдающих их действительные намерения намеков и не сумел заметить никакой очевидной связи между тем, как они ставили и какие карты держали на руках. В угнетающе короткий промежуток времени я лишился отпущенных мне первоначально фишек. Затем мы снова поделили столбики и начали опять… с тем же результатом. Теперь мы приближались к концу третьего раунда, и я готов был выбросить белый флаг.

Как ни хотелось мне думать, что мне просто адски не повезло или что мы сыграли слишком мало партий, чтобы проявилась какая-то закономерность, ужасная правда заключалась в том, что я просто был слабее своих противников. Я хочу сказать, обычно мне удавалось уловить, хорошая ли сдача у игрока. Затем возникал вопрос, насколько хорошая или, конкретней, лучше ли, чем моя. Конечно, то же самое относилось и к слабым сдачам. Я полагался на свою способность отличить ситуацию, когда игрок ставит на сдачу, нуждавшуюся в улучшении, от той, когда он ставит просто на то, что на следующем круге другому выпадет еще худшая карта, чем ему. Однако в нашей пробной игре я вновь и вновь попадал впросак. Слишком уж много раз считаемые мною никчемными сдачи оказывались на поверку очень мощными.

Действовало это, мягко говоря, угнетающе. Ведь эти игроки, которые и не мечтали бы вызвать на матч Малыша Мятный Заход, обыгрывали меня, даже не особенно напрягаясь.

– Я способен понять, что меня обставили, Ааз, – сдался я. – Даже если мне требуется на это немного больше времени, чем большинству. Я готов приняться за предложенные вами уроки… если вы все еще думаете, что от этого будет какой-то толк.

– Разумеется, будет, партнер. Если сегодняшний вечер дал нам верное представление о том, как ты играешь, то обучение, уж точно, твою игру не ухудшит.

На изверга можно положиться, он точно знает, какими словами подбодрить.

– Да брось, старина Ааз, – перебил Корреш. – Скив делает все, что в его силах. Он пытается остаться на плаву в скверном положении… как и мы все. И давай не будем привязывать ему гири к ногам. Согласен?

– Полагаю, ты прав.