МИФЫ. Великолепный МИФ

– Конечно. Именно потому я только что… минутку. Ты хочешь сказать, что у нас по-прежнему та же внешность, как и до того, как я навел чары?

Одна из проблем с наведением чар личины в том, что я как наводящий чары никогда не вижу результата. То есть я вижу людей такими, какие они есть на самом деле, как при чарах, так и без них. Я настолько привык полагаться на действие этого особого заклинания, что мне и в голову не пришло, будто оно может не сработать.

Маша и Гвидо с немалой степенью озабоченности посмотрели друг на друга.

– М-гм-м-м… возможно, ты забыл.

– Попробуй еще раз.

– Совершенно верно! И на этот раз запомни…

– Погодите-ка, – приказал я самым повелительным своим тоном. – Судя по вашей реакции, мне думается, ответ на мой вопрос будет «да». То есть что заклинание не действует. А теперь помолчите секундочку и дайте мне подумать. Идет?

Для разнообразия они решили выслушать меня и впали в почтительное молчание. Я мог бы урвать миг, чтобы поучиваться этим триумфом, не будь я столь обеспокоен возникшей проблемой.

Заклинание личины было одним из первых усвоенных мною заклинаний и до сих пор служило мне одним из самых лучших и самых надежных инструментов. Если оно не действовало, значит, случилось что-то серьезное. А так как я знал, что прохождение через дверь не уменьшило моего знания этого заклинания, то, значит, если что и барахлит, так это наверняка…

– Эй, шеф! Проверь-ка силовые линии!

Очевидно, мы с ученицей одновременно пришли к одинаковым выводам. Быстрое магическое сканирование неба и окружающей местности подтвердило мои наихудшие опасения. Сперва я подумал, что тут вообще нет никаких силовых линий. А затем понял, что они есть, но настолько слабые, что даже для того, чтобы их заметить, потребовалась почти вся моя резервная энергия.

– Что это за разговор о силовых линиях? – поинтересовался Гвидо.

Маша нетерпеливо вздохнула.

– Если ты намерен гулять в этой компании, мрачный зануда, то лучше немного усвоить начала магии… или по крайней мере ее словарь. Силовые линии – это невидимые потоки энергии, протекающие по земле и в воздухе. Они – источник силы, которую мы черпаем, когда проворачиваем свои крибле-крабле-бумсы. Это значит, что в местности, где силовые линии либо не существуют, либо очень слабы…

– …вы ничего не можете сделать, – закончил за нее телохранитель. – Эй, босс! Если сказанное ею правда, то как же это только что встреченная нами парочка ухитрилась проделать тот трюк с превращением в летучих мышей?

– Благодаря очень, очень большому мастерству по части магии. Чтобы сделать столь многое при столь малых средствах, они идут на любой трюк в области поиска и использования силовых линий. Короче, в магической игре они намного превосходят и Машу, и меня.

– Предположение разумное, – кивнула Маша. – Во всех измерениях, где я бывала и где водятся вампиры, они числятся среди самых сильных магобандитов. Если им приходится тренироваться именно здесь, то я могу понять, почему они словно с цепи срываются, когда попадают в измерение с более многочисленными и более мощными силовыми линиями.

Я потер лоб, отчаянно размышляя, как предотвратить надвигающуюся, как я чувствовал, головную боль. Точно по графику, положение становилось еще хуже!

– Полагаю, в твоей коллекции драгоценностей нет ничего для наведения личин, так?

Несмотря на серьезность ситуации, Маша негромко рассмеялась.

– Ну, подумай сам, Девятый Вал. Будь у меня что-нибудь подобное, разве я разгуливала бы в таком виде?

– Значит, мы выступаем против мира матерых магов при нехватке боеприпасов для самозащиты, – подытожил Гвидо.

– Ладно. Допустим, нам придется чуть потуже, чем я сперва думал. Только помните – мой партнер весьма неплохо действовал в эти последние несколько лет вообще без всяких способностей.

– Ваш партнер в настоящее время сидит в каталажке за убийство, – напомнил Гвидо. – Потому-то мы в первую очередь и оказались здесь. Ведь так?

– Кроме того, – продолжал я, игнорируя его замечание (этому умению я тоже научился у Ааза), – в наши намерения никогда и не входило «выступать против всего мира». Нам и надо-то всего-навсего быстро провернуть свое дельце и смыться. Хапнуть Ааза и вернуться, как можно меньше контактируя с туземцами. Это означает, что нам всего лишь требуется немножко больше осторожности. Вот и все.

– А как насчет погони за троицей, которую мы взялись вернуть на Базар?

Я немного подумал о блондинке, предупредившей нас о бедственном положении Ааза.

– Это тоже подразумевает большую осторожность, – торжественно объявил я. – Если… я имею в виду когда мы вытащим Ааза из тюрьмы, то направимся домой и будем считать, что нам повезло. Поэтому мы… расплатимся с деволами. Это… дешевая цена… ну, за…

Я сообразил, что сотрудники смотрят на меня немножко косо. А также сообразил, что, когда я дошел до слов о расплате с деволами, моя речь постепенно выродилась в вымученную бессвязную декламацию.

Я прочистил горло и начал снова.

– М-гм-м-м, давайте просто договоримся, что вновь оценим эту ситуацию, когда доберемся до Ааза. Идет?