МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)

– Не стоит благодарности, – рассеянно промямлил я.

– Нет, правда, – настаивал он. – В нынешние времена редко видишь рыцарство по отношению к противнику. Я думаю…

– Послушайте, Клавдий, – проворчал я, – спишите это на счет моего искривленного чувства справедливости. Вы мне не нравитесь и не нравились, когда мы впервые встретились, но это еще не делает вас некомпетентным. Неприятным – да, наверное, но не некомпетентным.

Я говорил с ним резче, чем собирался, но меня тревожило положение Ааза.

Получив такой отпор, Клавдий погрузился в неуютное молчание, длившееся почти все время, пока мы добирались до леса. Уже у опушки он прочистил горло и попробовал опять:

– М-гм… Скив?

– Да? – коротко откликнулся я.

– Я… м-гм… я пытаюсь сказать, что благодарен вам и отплатил бы вам за услугу любыми имеющимися в моем распоряжении разумными средствами.

Несмотря на мою озабоченность, его предложение дошло до меня как потенциальная возможность.

– Вы могли бы ответить на несколько вопросов, подпадающих под рубрику «разумные»? – небрежно бросил я.

– Это зависит от вопросов, – осторожно ответил он. – Я по-прежнему солдат, и мой кодекс поведения четко определяет…

– Вот что я вам скажу, – перебил я. – Я буду задавать вопросы, а уж вы решите, на какие можно ответить. Справедливо?

– Кажется, да, – признал он.

– Ладно, – начал я. – Первый вопрос. Как по-вашему, командующий действительно обойдет Поссилтум стороной?

Какой-то миг офицер избегал встречаться со мной взглядом, а затем быстро замотал головой.

– Мне не следовало бы на это отвечать, – сказал он, – но я отвечу. Я считаю, что командующий даже не рассматривает всерьез такой возможности, равно как и любой офицер в том шатре. Он известен под кличкой Зверюга даже среди самых верных и закаленных своих солдат. Могу вас заверить, что эту кличку он приобрел отнюдь не потому, что сдавался или капитулировал, когда его силы еще не были исчерпаны.

– Тогда зачем же он устроил всю эту показуху? – не понял я.

– Чтобы выиграть время, – пожал плечами Клавдий. – Как заметил ваш помощник, он использует эту задержку для подтягивания своих войск. Он придерживается только одного кодекса: «Победа любой ценой». В данном случае она, похоже, достанется ему ценой чести.

Я некоторое время подумал об этом, прежде чем задать следующий вопрос.

– Клавдий, – осторожно проговорил я. – Вы сталкивались с нами в бою и знаете собственную армию. Если ваше предсказание сбудется и этот ваш Зверюга нападет на нас всеми силами, то каковы, по вашему мнению, наши шансы на победу?

– Ноль, – спокойно ответил офицер. – Знаю, это может показаться похожим на вражескую пропаганду, но прошу вас поверить в мою искренность. Даже при дополнительных силах, продемонстрированных вами этим вечером. Если Зверюга приведет в движение легионы, они вас просто втопчут в землю. Будь я на вашем месте, я бы воспользовался покровом ночи и ускользнул, не боясь клейма труса. Перед вами самая могучая армия из всех, какие когда-либо собирались. Бежать от такой силы – не трусость, а всего лишь самосохранение.

Я ему поверил. Вопрос был лишь в том, что мне делать с его советом.

– Спасибо за совет, – поблагодарил я его официальным тоном. – И я тщательно обдумаю ваши слова. А пока, если вы любезно согласитесь остаться здесь, как обещали, я должен посовещаться со своими войсками.

– Только еще одно, – остановил меня Клавдий, положив руку мне на плечо. – Если случится что-то плохое с вашим помощником там, у нас, я бы попросил вас помнить, что я был здесь и не участвовал в этом.

– Буду помнить, – кивнул я, высвобождая плечо. – Но если Зверюга хоть пальцем тронет Ааза, ручаюсь, он об этом пожалеет.

И я пошел искать свою команду, желая на самом деле испытывать ту уверенность, какую показывал.

Танда сразу подошла ко мне, когда я поймал ее взгляд и, мотнув головой, отозвал ее в сторону.

– Что такое, Скив? – спросила она, когда мы отошли в тень. – Ты тревожишься за Ааза?

Я тревожился, хотя не хотел пока признаваться в этом. Ночь шла к концу, и не было никаких признаков движения или активности со стороны павильона. Я как мог цеплялся за свою веру в Ааза. Когда этого стало недостаточно, я переключил свой ум на другие упражнения, чтобы отвлечься от бесплодных тревог.

– Ааз способен позаботиться о себе сам, – грубовато ответил я. – Я хотел бы узнать твое мнение по несколько иному вопросу.

– Какому именно? – спросила она, чуть склонив голову набок.

– Как ты знаешь, – напыщенно начал я, – я не в состоянии видеть наводимые мною чары личины. Хотя они обманывают всех прочих, я как исполнитель трюка по-прежнему продолжаю видеть все в истинном обличье.

– Я этого не знала, – заметила она. – Но продолжай.

– Думаю, что если нам действительно придется драться с армией, то нам не помешает подкрепление. У меня есть одна мысль, но мне нужна ты, чтобы сказать мне, сработает ли она на самом деле.

– Ладно, – кивнула она. – Что за мысль?

Я уж было снова принялся ораторствовать, но сообразил, что просто тяну время. Тогда я закрыл глаза и сфокусировал свои мысли на небольшой роще впереди.