Мифы славянского язычества

Ходит Илья
На Василья,
Носит пугу Житяную.
Де замахне,
Жито росте.
Житу пшеницю,
Всяку пашницю.
У поле ядро,
А в доме добро.

Еще относится к посыпальным праздникам и обряд варения каши накануне Васильева дня. Старшая женщина в семье приносит крупу из амбара, а старший мужчина — воду с колодца. Семья садится за стол, хозяйка размешивает кашу с обрядными приговорами и с поклоном становит ее в печь. По этой каше, по ее вкусу, цвету и наружному виду, судят о будущем урожае.

Все эти обряды ясно намекают на освящение нового хлеба и, следовательно, на праздник осенний, что подтверждается не только обливанием бадняка пивом, которое, как известно, варится осенью и с особенными играми и песнями — «ой на горе мы пиво варили», но и нашими русскими виноградьями, т. е. колядскими песнями, с припевом, ясно относящимся к южному разведению винограда: «виноградье красно зеленое мое».

С этим освящением новых плодов всегда связывается и гадание о будущем. Вообще, человек в зимний праздник Коляды носит в себе какое-то недовольствие настоящим и радостное ожидание будущего; в самом колдовстве этих дней скрывается какое-то природное бессилие: человек ворожит и гадает по частным приметам ежедневной домашней жизни, когда, напротив, колдовство Ивановской ночи носит в себе характер таинственной жизненной силы могучего чародейства. В Польше и России древние обряды Колядских празднеств почти единственно ограничиваются поздравлениями с наступающими праздниками как радостными предзнаменователями скорого конца суровой зимы. Молодежь ходит шумными толпами по улицам селения славить и поздравлять зажиточных хозяев и их семейства под окнами их домов, за что веселая гурьба получает от них денежные подарки и нередко даже призывается в избу на угощение:

Ой, Овсень, Овсень!
Ты ходил, ты гулял
По святым вечерам,
По златым теремам.

Ой, Овсень, Овсень!
Ты летал, ты порхал
К Филимону на двор
Ко Прокофьевичу.

Ой, Овсень, Овсень!
Ты сыскал, угадал
На широком дворе
Полны ведра вина.

Ой, Овсень, Овсень!
У хозяина двор.
Осушен, омощен,
Чисто выметен.

Ой, Овсень, Овсень!
Среди Москвы
Ворота пестры,
Вереи красны.

Ой, Овсень, Овсень!
На дворе у Филимона
Три терема стоят,
Высокие теремочки.

Ой, Овсень, Овсень!
Первый терем — светел месяц,
Второй терем — красно солнце,
Третий терем — часты звезды.

Ой, Овсень, Овсень!
Красно солнце — хозяин сам,
Светел месяц — хозяюшка (жена его),
Часты звезды — их детушки.

Ой, Овсень, Овсень!
Прикажите, не держите,
Собаками не травите.
Дайте подачку!

Если хозяин замедлит отворить окно и подать требуемую награду певцам, они продолжают:

Наша подачка
В дверь не лезет,
В окошки не идет,
Сам сударь не шлет.

Подайте подачку!
Кишки, желудки,
Свиные шутки[149]
В печи сидели,
На нас глядели.

Другая песня, с припевом после каждого стиха: «виноградье красно зеленое», поется следующим образом:

Прикажи, сударь хозяин, ко двору придти,
Прикажи-тко ты, хозяин, коляду просказать.
Ах, мы ходим, ходим по Кремлю-городу,
Уж ищем мы, ищем господинова двора:
Господинов двор на семи верстах,
На семи верстах, на осьмидесяти столбах.

А среди того двора, что три терема стоят,
Что три терема стоят золотоверховаты,
Что в первом терему красно солнце,