Мифы, предания, сказки хантов и манси

Он и пошел. Шел, шел. В том месте, где он шел, семь Обей слились вместе. И сел он там в устье слившихся семи Обей[393]. Создал он на том месте полную деревню, полный город. И сел он в свою полную деревню, в свой полный город. Пускает нельму, пускает осетров, кормит бедствующих дочерей, кормит бедствующих сыновей. Поселился он там, как живущий под водой обладатель пушного богатства, как живущий под водой обладатель рыбного богатства.

— Разреши плавать в семидесяти семи странах, в семидесяти водах большеголовым головастым нельмам, разреши плавать головастым нельмам с маленькими головами, дай наесться, дай напиться твоим бедным дочерям, твоим бедным сыновьям! — крикнул он своему отцу-батюшке.

Его отец спустил ему семь подушек, семь перин. И лежит богатырь на мужском ложе на семи подушках, на семи перинах. Он выпускает диких зверей с длинными хвостами, выпускает диких зверей с короткими хвостами. И когда он так лежит, сколько есть людей в семидесяти семи землях, всех их кормит, всех их питает. Для своего отца он приготовил семь бочонков пива, семь бочонков браги. Своему отцу-батюшке устроил священную трапезу, помолился.

146. Трехсаженный Лесной Идол

В деревне ли, в городе ли жили-поживали два брата-богатыря. В конце деревни, в конце города жили старик со старухой. Однажды ночью Младший Богатырь вышел на улицу и вошел в их дом. Старик и говорит Младшему Богатырю:

— Богатырь, в далеком месте, в далекой стороне говорят о дочери Небесного Крайнего Пятидесятого Богатыря. Ее имя — Серебряная Смородина — Золотая Смородина, важная богатырша. Тобою качались три конца веревок ее коробочной колыбельки, тобою качались три конца ее свивальной колыбельки[394]. Ее похитил и взял к себе Трехсаженный Лесной Идол. Он живет на берегу Оби.

Возвратился Младший Богатырь к своему старшему брату и говорит:

— У Небесного Пятидесятого Богатыря говорят об одной девушке. Имя ее — Серебряная Смородина — Золотая Смородина, важная богатырша. Она похищена Трехсаженным Лесным Идолом. Город Трехсаженного Лесного Идола растянулся по Оби на семь плесов. Верхний конец его городских бревен касается верхнего неба, нижний конец городских бревен опирается на нижнее небо[395]. У Трехсаженного Лесного Идола живет столько народу, сколько шерсти на северном олене, сколько шерсти на собаке. Я качал три конца веревок ее коробочной колыбельки, я качал три конца веревок ее свивальной колыбельки. Не пойдешь ли ты, старший брат, со мной сватом?

— Ох, брат, — отвечает ему Старший Богатырь, — я не пойду.

Тогда Младший Богатырь просит Старшего:

— Ты, старший брат, превратись в точильный камень. Если встретится человек, плывущий вниз по реке, и если у него затуплен нож, то пусть он на тебе этот нож наточит. Если вверх идущий человек будет с затупленным мечом, то пусть он на тебе и этот меч наточит.

Младший Богатырь собрался один и отправился в город Трехсаженного Лесного Идола. Долго идет, коротко идет. Как-то остановился и говорит себе:

— Я, так шагая, куда приду?

И превратился в медведя. Бежал, бежал, опять остановился и думает: "Я, так шлепая, куда попаду?" И сразу превратился в змею. Змеей полз, полз, снова остановился:

— Шелестя по сухой траве, я куда попаду?

После этих слов превратился в ворона и взлетел. Летел, летел, наконец прилетел к городу Трехсаженного Лесного Идола.

— Как я заберусь в этот город, достающий верхнее небо?

Превратился в горностая, начал подниматься по стене города. Поднимался, поднимался, когда когти его износились, повернул обратно. Внизу нашел дыру, изнутри ход прорыл и через него вышел наверх.

Придя в город Трехсаженного Лесного Идола, Младший Богатырь попросил отца Нум-Торума напустить жару на семь недель. Когда наступила жара, жена Трехсаженного Лесного Идола — Серебряная Смородина — Золотая Смородина, важная богатырша, вышла на берег Оби купаться. С собой она взяла семь женщин. Разделась, вошла в воду. В это время Младший Богатырь горностаем влез в ее одежду.

Выкупавшись, она взяла одежду, говорит золовке:

— В мою одежду какой-то зверь залез!

Золовка взяла одежду и начала ее трясти.

— Никакого зверя нет, — отвечает ей золовка.

Горностай в ее одежде не мог больше терпеть. Он выскочил, превратился в медведя, схватил Серебряную Смородину — Золотую Смородину, важную богатыршу, зажал ее зубами, побежал с ней в лес и унес ее к себе.

Тем временем Трехсаженный Лесной Идол спал. Проснулся и смотрит: его жены нигде нет. Поднялся и спрашивает:

— Кто знает, куда пошла моя жена?

— Пока ты спал, — отвечает ему ворона. — сделалась семинедельная жара. Твоя жена пошла на Обь купаться. Там водяной ее поймал.

Трехсаженный Лесной Идол надел панцирь, меч, прыгнул в воду. На воде круги образовались. Стал драться с водяным. Рубит, рубит. Прошла неделя. От водяного остались одни куски.

— Нет в животе водяного двух кос моей жены, семисаженных кос, — вздохнул Трехсаженный Лесной Идол и поднялся наверх. Снова спрашивает ворону:

— Куда унесли мою жену?

Ворона ему отвечает:

— Твоя жена унесена семью стариками-лешими.