Мифы Первой мировой

Но ведь немцы в 1917 г. не стали наступать дальше? Как ни обидно признавать факты, но для Германии судьба войны решалась в «стране под черным солнцем», на Западном фронте, а не в России. Русский фронт интересовал как союзников, так и противников постольку, поскольку он мог отвлечь на себя немецкие войска. Поэтому со вступлением в войну США, обеспечивших мощный, возраставший с каждым месяцем, приток солдат и техники, Россия интересовала Антанту все меньше. А немцы не хо­тели продолжением наступления предотвратить распад страны, по той же причине успехи на Восточном фронте даже в немецкой прессе освещались скупо. После того как в конце марта 1917 г. немцами был захвачен Червищенский (Тобольский) плац­дарм на реке Стоход, Верховное командование надолго запретило предпринимать ка­кие‑либо действия на Восточном фронте — Тарнополь был контрударом, а Рига — частной операцией. Как считал Головин, если бы немцы использовали штурмовые аэропланы для преследования русских частей в июле 1917 г., помогая ликвидировать заслоны, то главным русским силам не удалось бы оторваться и операция закончилась бы гибелью трех армий. Изместьев также отмечал сильное воздействие аэропланов на отступающие из‑под Риги обозы, которое могло бы привести к полной катастрофе, если бы не туман на следующий день.

В октябре того же года немцам еще хватит сил на наступление у Капоретто, за­думанное с локальной целью помощи австрийцам (даже артиллерия усиления немедлен­но после выигрыша сражения отсылалась на Западный фронт), но стоившее Италии только пленными свыше четверги миллиона и до 400 000 — дезертирами. Здесь немцы вновь применили новые приемы наступления, опробованные под Ригой. Концентрация артиллерии достигла максимума за войну — 207—259 орудий на 1 км фронта, что поз­волило сократить сроки артподготовки до 6 часов. При дальнейших боях немецкой пехоте пришлось действовать в горах, где разрушения зачастую не позволяли провести даже вьючных животных, обычно располагая для поддержки только собственными пулеметами, но благодаря высокой обученности ей удавалось штурмовать вершины по считавшимся неприступными склонам. Максимальное продвижение за день доходило до 20 км. А в итальянской армии к началу сражения наблюдалась та же потеря опытных кадров и упадок морали, что и в русской. На итальянский фронт пришлось перебросить 6 французских и 5 британских дивизий 8 марта 1918 г. 4 немецкие бомбардировочные эскадры сбросили 23 т бомб. За одну неделю мая было сброшено 350 т бомб.

Характерно, что и во Франции, и в Италии военные поражения вызвали бунты на фронте и волнения в тылу. Великобритания в апреле 1916 г. получила «Пасхальное восстание» в Ирландии — лидеры восставших надеялись на близкий конец войны, где независимая Ирландия могла бы заявить о себе на мирной конференции, и на военную помощь немцев. При полном отсутствии большевиков. А в декабре произошло падение кабинета Асквита.

Тем не менее жесткая и даже жестокая политика фактических диктаторов Клемансо и Ллойд Джорджа (сменившего Асквита на посту премьер–министра) спасла положение. Они не стеснялись при необходимости обстреливать артиллерией бунтующие кварталы (Дублин в Ирландии) и воинские части (Лa–Куртин во Франции). «Военный кабинет» Ллойд Джорджа из пяти человек полностью подчинялся ему и решал практически все вопросы, связанные с ведением войны. Клемансо, ставший 15 ноября 1917 г. во гла­ве Франции (своеобразный ответ на Октябрьскую революцию в России), сажал в тюрь­му даже министров, при этом предлагая четкую программу действий.