Мифы Первой мировой

Еще 6 июля 1917 г. Деникин заявил: « У нас нет армии. И необходимо немедленно во что бы то ни стало создать ее… Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие, а большевики — лишь поганые черви, которые завелись в гнойниках армейского организма».

И барон Будберг, также убежденный антибольшевик, при всей неприязни к Ленину и большевикам отмечал в октябре: « Уже июньское наступление достаточно ярко показа­ло, что по боевой части мы безнадежно больны и что никакие наступления для нас уже немыслимы… Июньско–июльские опыты Главковерха из адвокатов помогли немцам не менее, чем Ленин со «товарищи»… Товарищ Керенский вообразил, что армии мож­но поднять на подвиг истерическими визгами и навинчиванием толпы пустопорожними резолюциями; он так привык к словесным победам над слабыми головами русских су­дей, над настроением публики больших политических процессов путем многоглагола­ния и сбивания всмятку мозгов у слушающих, что считал, что эти методы применимы и при воздействии на те вооруженные толпы–массы, который именовались армией…»

Характерна его оценка возможностей наступления: « Быть может, в окопах мы еще как-нибудь отсидимся, но мечтать сейчас о наступлении могут только совершенно безумные люди. Четыре месяца тому назад моя 70–я дивизия была еще способна на порыв и на наступление, а теперь нельзя об этом и заикнуться; о таких же отбро­сах, как 120–я и 121–я дивизии, и говорить нечего. Малейший разговор даже о под­готовке к каким-нибудь наступательным действиям сразу швырнет войска в руки тех, которые им говорят, что продолжение войны нужно начальству, чтобы получать по­больше денег и побольше наград, и сделает нас для наших солдат врагом бесконечно более опасным и ненавистным, чем сидящие в окопах немцы».

И даже в гражданской войне многие белые едва ли не больше, чем большевиков, ненавидели деятелей Февраля, мечтая повесить их уже после победы. Характерно, что царскую Россию как минимум часть белых не любила, с риторикой, вполне похо­жей на официальную советскую.

Да, большевики вели агитацию за перемирие на всех фронтах, не только русском. Но ведь и другие партии, вплоть до Керенского лично, вели свою агитацию, офицеры многократно обращались к солдатам, почему же их слушали меньше?

Также в начале октября, т. е. еще до Октябрьской революции, в беседе с H. H. Го­ловиным главный полевой интендант дал следующие цифры по состоянию на 10 (23) октября 1917 г.: обеспеченность по мясу и рыбе составляла по Юго–Западному фронту (далее ЮЗФ) 0,5 дней, по Румынскому фронту (РФ) 1 день, по Северному фронту (СФ) — 3,5 дней, по Кавказскому фронту (КФ) — 4 дня, по Западному фронту (ЗФ) 6 дней, по жирам — ЮЗФ — 2 дня, РФ — 5 дней, по живому скоту от 2 до 12 дней, по муке — ЮЗФ 9 дней, РФ 8,5 дней, по ЗФ 10,5 дней, по сухарям — ЮЗФ и РФ по 2,5 дня, СФ — 6 дней, ЗФ 10 дней, по овсу от 0,66 (ЮЗФ) до 9 дней (КФ). К этим данным интендант добавил, что на дальнейшее регулярное пополнение указанных запасов, многие из которых приближаются к исчерпанию, он рассчитывать не может. На вопрос Головина, что же будет дальше, главный полевой интендант развел руками и сказал: «Голодные бунты».