Мифы о России и дух нации

Жаль, что он затем уехал в Сочи, вместо того, чтобы, оседлав успех, провести на Верховном Совете и референдумом те законы, которые потом давались с таким кровохарканием, а некоторые — закон о земле, например, — так и не дались. Жаль, что он прямо в августе не провозгласил люстрацию, не инициировал суд над коммунизмом, не вынес мумию. Враг был деморализован и не посмел бы пикнуть.

Да, Ельцин совершал ошибки. Учебников по выходу из Зазеркалья нет и по сей день. Но чутье все же редко изменяло ему. Когда в декабре 1991-го он отправился в Беловежскую пущу у него, конечно, было страстное желание избавиться от Горбачева. Но было и множество причин не упразднять «Союз нерушимый». Кравчуку и Шушкевичу было проще, что им этот СССР? Думаю, именно чутье подсказало Ельцину главный довод: СССР — это контракт, фундаментально невыгодный России.

Еще один отчаянной ответственности шаг — разгон Верховного Совета осенью 93-го. Тем, кто продолжает оплакивать это событие, предлагаю такое умственное упражнение. Вообразите, что 22 или 23 октября, 1917 года офицерские части Петрограда окружили Смольный, подкатили пушки и, не считаясь с жертвами и ущербом для архитектуры, уложили две или три сотни «братишек», а с ними вместе — штаб вооруженного восстания, всех этих Дыбенок. Крыленок, Сталиных, Дзержинских и Троцких (В. И. благоразумно отсиживался в другом месте). Скорее всего, мемориал этих достойных борцов за свободу (я не шучу — эти люди умерли бы смертью героев, так и не узнав о себе самих, какие они негодяи), сегодня посещали бы туристы, как они посещают памятник коммунарам в Париже, а гиды говорили бы о реакционной военщине, пролившей невинную кровь… Но при этом мы жили бы в богатой и счастливой России.

Надеюсь, и в Москве появится мемориал жертв октября 1993 года. Я видел фотографии этих людей — у них прекрасные лица, они были уверены, что защищают свободу. Увы, они ошибались, а прав был Ельцин. От реставрации коммунизма нас отделял тогда один шаг.

Как вы думаете, почему так ярятся на новую Россию левые кремленологи — Стивен Коэн, Джульетто Кьеза и прочие? Да потому, что не сбываются их прогнозы, в России никак не произойдет то, что кажется им таким естественным — возврат к коммунизму. Ведь Россия — родина революции, верно? Более других виноват в их огорчениях Ельцин, поэтому он так им ненавистен.

Его второй срок оказался тяжек. Но всякий раз, когда казалось, что старый лев уже не поднимется, он снова удивлял всех. В последний раз, незадолго до отставки, на стамбульском саммите глав государств, где Россию собирались поставить то ли в угол, то ли на горох, он рыкнул — и все притихли. Когда он посоветовал Клинтону не забывать, даже на минуточку, что Россия — ядерная держава, тот предпочел обратить все в веселую шутку. Я помню этот тип реакции еще со времен детства. Это называется: лучше не связываться.

Меня всегда восхищало отношение Ельцина к прессе и телевидению. Откуда в нем, с его обкомовским прошлым, такая терпимость, где он научился ангельски терпеть нападки? Он ни в чем не ущемил не только прессу. Все его инициативы и поправки расширяли поле свободы, ни одна не была направлена на то, чтобы как-то утеснить человека. Ельцин разрешил всем гулять по траве, чтобы возникли натоптанные дорожки. Замостить ту или иную (тем узаконив) либо нет — решать новой генерации российских политиков.

Говорят, команда Ельцина не просчитала социальные издержки реформ 90-х годов. Но подобные «просчитывания» всегда подводят к одному выводу: социальные издержки неизбежны, так что надо оставить все как есть.

Про 90-е годы можно сказать так: в это десятилетие страна не без успеха училась производить то, что продается, вместо того, чтобы из последних сил стараться продавать то, что производится. И все же самый яркий свет на 90-е годы бросают, по-моему, две цифры: на пороге XXI века в России было 300 тысяч общественных организаций и присуждалось 600 литературных премий.

Замечательно, что мы вошли в новый век с отличной конституцией, но давайте помнить старую мудрость: «Писаная конституция всегда бездушна, государство стоит не ею, а народным духом. Этот дух выражается в чувстве патриотизма, одушевляющем граждан. Патриотизм есть преданность. Истинный патриотизм — не капитал, ссужаемый с правом взять его обратно, буде не окажется дивиденда… Он чужд всякого расчета и даже совершенно безотчетен; он заключается в том, чтобы любить свою родину, потому что она родина… Такое чувство сильно, ибо чуждо всякого расчета, глубоко, ибо свободно от анализа, непоколебимо, ибо иррационально» (Жозеф де Местр).

* * *