Мифы о России и дух нации

Главное российское чудо

Минувшим маем мне пришлось выслушать точным счетом семь не наводящих на благодушие сценариев будущего России (участвовал в трех подряд «круглых столах»  еще не разъехавшихся по дачам политологов). Убедительностью эти сценарии не отличались, но единодушие наших записных рыдальцев уже почти совсем вогнало меня в грусть, когда знакомый глобалист (есть теперь и такая специальность) вверг меня в еще большее уныние, рассказав, что положение Китая и вовсе безнадежно. Если в стране 900 миллионов крестьян, объяснял он, эта взрывоопасная страна не вошла даже в двадцатый век, что уж говорить о двадцать первом. Потом он поведал, какая страшная угроза нависла над США: у нее не только принципиально нерешаемые расовые проблемы (черные мусульмане и пр.), но еще и 5 триллионов — пять тысяч миллиардов! — только внутреннего долга и чуть меньше внешнего, причем эта суперпирамида (российские долги рядом с этой суммой — песчинка рядом с валуном) может начать падать в любой день. Не лучше оказались и дела Европы. Население стареет, его прирост отрицателен, но при этом безработица держится на уровне 12–15 %. Одновременно растет число занятий, которые европейцы не желают выполнять, так что их места занимают пришельцы. Англия не смогла колонизировать Индостан, зато теперь Индостан колонизирует Англию. Социальные обязательства, принятые в 50-х, в условиях роста трудоспособного населения, уже непосильны, повышать налоги далее невозможно, а объединение Европы лишь усложнит принятие непопулярных решений…

Я прервал собеседника, не в силах выслушивать этот каталог ужасов далее. Меня вдруг осенило, что все носители катастрофического мышления бессознательно (если они искренни) или цинично (когда играют обдуманную роль) не отступают от одного и того же, еще византийского, правила: настроишь людей на хорошее и промахнешься — все на тебя злы; напророчишь плохое, а оно не сбудется — тебя еще и расцелуют. Горевать нет смысла, понял я. Здравый смысл и знание истории подсказывают, что и Китай, и Америка, и Европа, и уж конечно Россия справятся со своими проблемами. Любителей предсказывать светопреставления хватало во все века, но свет не преставился. И нам ли бояться будущего, когда на наших глазах, после длившейся больше семидесяти лет российской катастрофы вдруг произошло чудо.

Я уже касался этой темы выше, но как-то непозволительно вскользь. А ведь мы, россияне, стали свидетелями величайшего из чудес, свидетелями и творцами события, которого «не могло быть» . Мы твердо знали, что всем нам суждено прожить жизнь при постыдном и убогом советском строе, в который мы погрузились при рождении, что даже нашим детям вряд ли удастся увидеть его конец, ибо этот строй не навязан нам извне, как Восточной Европе, он наше отечественное изобретение, и народ наш, увы, ощущает его своим. Этот строй, рассуждали мы, устранит лишь медленное, поколениями, изживание его. И вдруг, словно истек срок проклятья, он затрещал и рассыпался — подобно тому, как от петушьего крика в гоголевском «Вие»  рассеялась нечистая сила, хлопая перепончатыми крыльями и застревая в окнах.

Конечно, советский период российской истории закончился не одномоментно, это был процесс. Но процесс по историческим меркам исключительно короткий. Настолько, что порой в наших воспоминаниях дело воспринимается так: мы проснулись, здрасьте — нет советской власти. Исторически мгновенный крах коммунизма никакому академическому объяснению не поддается, что лишний раз подтверждает: история — ничто иное, как цепочка антинаучных чудес. Ведь ни один ученый муж (все равно, кремлевед, футуролог или звездочет) не предрек полтора десятилетия назад, что от «развитого социализма»  вот-вот останется мокрое место.

Многим эта внезапность мешает понять, что коммунизм не околел сам по себе и не пал жертвой хитроумного заговора, а что его победила либеральная составляющая развития нашей страны, составляющая всегда очень сильная в русской истории — отсылаю к работам В.В.Леонтовича, С.Г.Пушкарева, А.Л.Янова и ряда других авторов. В нашей стране произошел, повторюсь, необыкновенный по мощи либеральный прорыв (оговорки относительно слова «либеральный»  см. выше).

Люди, так и не уяснившие, что же именно случилось за поразительные 64 месяца между чернобыльским взрывом и августом 1991-го (хотя действие разворачивалось, как выражались в старину, прямо на глазах у потрясенной публики), ищут свои объяснения происшедшему. Чаще всего конспирологического свойства. То есть, если кто-то воспользовался тем или иным событием, значит он это событие втайне и подстроил.

Хотя свобода досталась нам как итог нашего собственного сложного внутреннего саморазвития в течение семи десятилетий после большевистского переворота, хотя она стократ заслужена и выстрадана Россией, все равно ее явление воспринимается как чудо. Но воспринимается не всеми, даже среди либерально и демократически мыслящих людей. Многие из тех, кто прыгал от восторга в девяносто первом, сегодня разочарованы и даже полны гнева.